Владимир Савватеев - Без названия

В первые дни после операции мне снились яркие цветные сны. И даже днем, закрыв глаза, я мог вызвать по желанию любой образ. Причем изображение было удивительно четким и подробным. Часто мне виделась стена выложенная из золотых кирпичей. Вернее, это был кусок стены, как бы висящий в воздухе. При желании я мог поворачивать его вокруг горизонтальной или вертикальной оси. И стена медленно разворачивалась, сверкая отполированными гранями кирпичей. Захватывающее зрелище. Я часто жалел, что окружающие этого не видят. Еще запомнился образ какого-то старого города. Этот образ был в движении. Я летел по кривым, усыпанным желтыми листьями, улочкам Города на очень небольшой высоте. Примерно сантиметров 15-20 от земли. Все это происходило на хорошей скорости, изображение было цветным и объемным.

Я теперь лежал в одиночной палате. Но так как я был в тяжелом состоянии, со мной в палате постоянно находилась тетя Зина, Мамина сестра. Первую неделю - полторы меня мучила жажда. Это происходило из-за потери крови и я это понимал, но от этого мне было не легче. В день мне разрешали выпить 400 грамм воды. Больше пить нельзя. Полтора стакана. Я все это выпивал за 5 минут и все остальное время мне снились горные реки, талые ручьи, водопады, фонтаны и маленькие лесные роднички. В рту было ощущение, что ты нажевался какой-то тухлятины и закусил ее туалетной бумагой. Каждые полчаса я вставал, чистил зубы, полоскал горло и потом долго сидел у раковины набирая воду в рот и, с сожалением выпуская ее обратно. Тем временем тетя Зина выжимала через марлю гранатовый сок. Получалась кислая мутная жижа, пахнущая кухонной тряпкой, но тем не менее я с жадностью ее выпивал. Зубы от гранат у меня стали совсем черные.

Аркадий приходил почти каждый вечер. Он где-то раздобыл и принес литровую банку черной икры. Но я не мог есть даже ее. Еще потом была красная икра.

Я взял обязательство надувать каждый день по 30 шаров, считая вздохи. Первые дни я надувал по 15-20 шаров за примерно 60 вздохов. Затем скатился до 5 шаров в день, но врачам говорил, что надуваю по 15 шаров. Тетя Зина, зная истинное положение вещей, всплескивала руками, но молчала.

Дня через три - четыре меня повезли на рентген. Ветвицкий привез кресло-каталку, я погрузился и мы поехали. Спустились на рентгеновский этаж. Там меня завели в кабину и оставили стоять. Включили жесткое рентгеновское излучение. Краем глаза я увидел экран,на который передавалось изображение моих внутренностей. Я увидел темное колечко в области сердца. Колечко двигалось в такт ударам сердца. Тогда я понял, что мне действительно вшили искусственный клапан.

Аппетита нет никакого, и более того - организм не просто не требует пищи, он ее не принимает. Меня кормили творогом. Это была пытка. Творог был несладким и очень однородным. Я говорил:"Его и живому-то человеку есть невозможно, а полумертвому и тем более." Я брал творог в рот и держал его там, собираясь с духом. Потом я делал глотательное движение стремясь протолкнуть творог по пищеводу. Пищевод стремился к обратному и когда, наконец, ложка творога оказывалась в желудке, я падал обессиленный этим противоборством. Потом пришла некая Рита с разными глазами и научила меня запивать творог морсом. Это была дельная мысль

Славка часто приходил ко мне со всей оравой - Абдулазис, Санька Зайцев, и т.д. Их очень трудно было выгнать, чтобы поставить например укол, и мои нервы иногда не выдерживали. Я начинал орать.

Когда я был еще наполовину без сознания, Славка обулся в мои тапки (44 размер) и, прийдя в столовую пожаловался своей маме, что она купила ему малые тапки и они ему жмут. Это потом рассказала мне его мама.

Дело идет на поправку.

Я шучу: нагреваю в стакане воду кипятильником и опускаю туда термометр. Хочу нагреть до 40 градусов и напугать Маму. В термометре что-то звонко щелкает. Я выхватываю его из стакана и снимаю показания. Ртуть конечно же зашкалила и термометр лопнул. Что делать? Я рассказываю все Маме. Она пытается стряхнуть распоясавшуюся ртуть обратно в резервуар. После двух энергичных взмахов лопнувший резервуар (это именно он щелкнул) разваливается и ртуть разливается по всей палате. Мы ее собираем и вытряхиваем в унитаз. Потом Мама тщательно, на несколько рядов моет пол и проветривает палату. Вот такие шутки.

Или - я, согбенный и немощный дряхло поднимаюсь с кровати, беру Славку за руку и направляюсь в столовую кушать. Возле двери я внезапно распрямляюсь и бодрым шагом выхожу из палаты. Мама с округлившимися глазами выскакивает следом. Я смеюсь: шутка. И не отрываясь от пола шаркаю дальше.