Сергей Шаргунов: Ура !

"Вы!" - донесся жирный кокетливый голос. У тротуара остановилось авто, и Алиса, высунувшись, гребла к себе рукой. Мы поспешили забраться на заднее сиденье. Там свернулась еще одна девка.

Ехали мы по родному городу. Проплывали - здание детсадика, почта, перекресток, палатка цветов, светлая зелень деревьев... И все это осквернено, над всем надругались. Кто? Сидящие в авто. Они еще не сдохли. Перебрасываясь словечками, они скользят глазами по моему городу. Как они смеют смотреть! Что они понимают? Вон старуха пролила пакет молока, стоит над белой лужей в недоумении. Вон ребятишки с пронзительным "ура-а!" бегут через дорогу... А они, героинщики, - из другой реальности, не из этих мест. Не смеют они смотреть!

Алиса оживленно базарила, шофер напрягался, и, расплющься мы сейчас в катастрофе, я был бы счастлив. Я бы сам сдох, но пускай и они сдохнут, пускай их искорежит. Алиса рассказывала, повернув темную голову: "А у подъезда толпа подростков ошивается. Нас окружили: "Вы к кислому? Пусть кислый выходит", - а у них лица совсем невменяемые". И она залилась хохотом. Невменяемые, подумал я, смеешься над несчастными... Макар задергался: "Прикол, прикол!" "Ты деньги щас дашь?" - прошепелявила мне вторая барышня, Ирэн, вяло вздрагивая гусеницей рта.

А по прибытии в квартиру все началось. Я сидел на плюшевом диване, задумчивый, влюбленный в Родину. А Рустам бойко действовал. Он выложил шприцы. "Ложка и вода-а", - звякнула принесенными с кухни предметами Алиса. Ирэн сидела на полу и перебирала губами. За окном шумела автострада, и под пылью стекол различима была труба завода. Мощная труба, когда ее воздвигли усилиями народными, в каком году? Рустам был возбужден, готовя причиндалы, он весело кидался прибауточками, какие-то непонятные мне фразы. Ирэн смеялась нутряно и колыхалась грудями. В углу столика скапливались отбросы, упаковка шприцов, обертка...

О! Долгожданный комок! Все устремили взгляды. Макар выложил белый комок на ложку, а фантик жестко свернул и метнул в кучу отбросов. "Для барсука", рассмеялся скороговоркой. Барсук? Что-то сленговое... Ну а я вспомнил мальчика по кличке Барсук, шестнадцатилетнего, я его видел пару раз, умер он недавно от передозы. Мне вчера об этом сообщили. Такой юный - и исчез из жизни. "Барсук умер недавно", - выдавил я, и раздался общий гогот. "Ну ты сморозил!" подмигнул мне Макар, огоньком зажигалки подогревая ложку. Смеялись и обе дамы, у Ирэн личико было смуглое, измятое, точно подгнившее киви... И рот-гусеница.

"Так тебе сколько? - принялись меня травить. - Тебе отложить или все сразу?" А я в этом не понимал... "Побольше, побольше", - обреченно бормотал я. Первой кололи Алису. Она закатала рукав черной кофты. "Только не бо-ольно", ныла. Глаза она плотно зажмурила, так что морщины пошли. Пухлая, очень белая ручонка. Когда-то я любил тебя, Алиса. Рука как облако, и сквозь это облако едва сквозит голубизна. Чуть-чуть голубенького, а в основном все белое и пухлое. Вен нет. Неудачный укол. Хвостик крови не вильнул в шприце. Нет попадания. Макар озабоченно тыкал в вену, а Ирэн на руку навалилась. "Бо-ольно! - визжала Алиса. - Соседа... Позовите соседа, он умеет". Свинячий визг на всю квартиру, вены запрятались вглубь сала. А за окном призрачная труба завода...

И все же попали. Затаила дыхание Алиса, принимая в себя дозу. "Ложись, ложись!" - наставлял Макар, она растянулась на диване, он кинул ей на лицо черный бюстгальтер. Она лежала постанывая, и тут же взялись за меня. Увы, с первого раза не получилось.

По правде, читатель, у меня уже был красный бисер уколов, я до этого винтом обкололся. Помню рассвет на лестничной площадке. Приятель Стас мне руку затягивает ремнем. Приход! И сразу я стремительно улетаю вниз, и в сумеречном сознании отражается последняя картина: густые капли крови. Под ногами капли моей крови. И я падаю в эту кровь.

- Ишь! - ликовал Макар. - Да у тебя тут пузырь кровавый.

Ирэн подхихикнула и снова попробовала мне ввести, я сгибал и разгибал руку.

- Хорошие, хорошие вены, - шептал Макар, - выпуклые. - И белизна заходила в вену, растворяясь в Шаргунове Сергее.

Все. Вытащили шприц. Ватка. Я откинулся. Черные Алисины трусики полетели мне на лицо. Я лежал и гудел изнутри.

Потом было блуждание по квартире, жадное отхлебывание воды из бутылки "Святого источника". В общем, все это ужасно, читатель, и глупо.

- Шаргуно-ов, - завела меня Алиса в коридор. - Ну как? Правда успокаивает?

- Да уж.

- А давайте все время препарат принимать. Будем колоться, ну, раз в четыре дня...