Анатолий Шихов - Вечернее утро

Теща гладила его, Льва Александровича, брюки. Лида собиралась на работу - она работала в универмаге с одиннадцати.

- Вечером идем в оперу, - сказала Лида, как будто вчерашней ссоры не было.

Лев Александрович терпеть не мог оперу, но, принимая мир, поинтересовался:

- Что за опера?

- "Сибирский цирюльник", - с гордостью сказала Лида, а теща добавила, что "цирюльник" по-русски означает "парикмахер". Лев Александрович деликатно согласился. Объяснять, что слово "парикмахер" тоже нерусское, он не стал...

Жена решила примерить новые английские туфельки. Лида грациозно прошлась по комнате, а Лев Александрович не успел похвалить ее стройные ножки: английский каблучок угодил в щель между половиц и хрупнул, как морковка. Сняв сверкающую туфельку, Лида прижала ее к груди и тихо заплакала.

- Какой ужас! - сказала более эмоциональная теща. - У всех мужья как мужья! Сосед давно уже застелил пол паркетом! А муж моей дочери не умеет даже сколотить половиц!

Риточка оставила свои ленточки, уперла руки в бока, спародировав позу тещиной приятельницы, которая время от времени ее, Риточку, нянчила, и сказала любимую фразу бабушки:

- У всех папы как папы, а мой папа - недотепа! Лев Александрович погрозил дочери пальцем, пообещав заняться ее воспитанием через три года, когда она пойдет в школу. Про паркет он сказал, что выпишет его хоть сегодня.

- Какой глупый мужик! - изумилась теща. - Да его не выписывать, а доставать надо! Шел бы в няньки, коль толку нет!

- Да, за шестьдесят рублей в месяц толковую няньку и в самом деле найти трудно, - согласился Лев Александрович, имея в виду тещину приятельницу. Оскорбленная теща закрыла лицо руками, повалилась на диван, Риточка бросилась жалеть ее, обе заревели. Жена метнулась к шкафу, распахнула его, стала выбрасывать одежду мужа - почему-то теплое зимнее белье. Лев Александрович подождал чистую выглаженную рубашку, подхватил ее на лету, на кухне переоделся и молча вышел.

Черная директорская "Чайка" подкатила прямо к телефону-автомату.

- У нас, Лева, полчаса, - сообщила директорский шофер Шурочка, когда Лев Александрович уселся на медвежью шкуру рядом с ней. - Опять какой-нибудь китаец?

- Негр.

- Нет ли у него портативного магнитофона?

- Будешь в Африке, там и купишь.

В номере его встретил темно-синий негр спортивного вида, а в кресле сидела белокурая девушка, она курила сигарету в длинном мундштуке. Лев Александрович, поклонившись, представился иностранцам по-русски.

- Очень приятно, - сказал негр по-французски и, тоже поклонившись, внятно назвал свое длинное имя. По-русски оно звучало неприлично, и Лев Александрович поежился. Ладонь у негра была светлой, а белки глаз голубыми. Вместе с рукопожатием он подвел гостя к девушке, назвав ее Мартой. Та, продолжая сидеть, улыбнулась и протянула руку для поцелуя, но, возможно, и для рекламы своих бриллиантов. Лев Александрович потрогал кончики ее холеных пальчиков.

- Какой красавчик! - бросила она мужу по-английски. Лев Александрович шел к ней, чтобы представиться именно на английском, но понял: делать этого нельзя, иначе вгонит ее в краску. Он молча кивнул, решив воспользоваться английским, когда она забудет о своей неосторожной реплике.

Собрались быстро: Марта всего лишь пококетничала перед зеркалом, а негр повесил на руку изящную пудреницу в форме бубнового туза. В ответ на немой вопрос Льва Александровича он почему-то подмигнул и потрогал одну из вершин ромбика. Бубновый туз, продолжая болтаться на руке негра, сказал голосом Левитана: "По дорогам ФРГ продолжается поход мира. Сегодня сформировались новые колонны демонстрантов, выступающих против гонки вооружений, и, прежде всего, против размещения в стране нового американского ракетно-ядерного оружия..."

- Чтобы от жизни не отстать, - пояснил негр.

И от гонки вооружений, добавил Внутренний Голос, но Лев Александрович замял его.

По коридору шли, сопровождаемые рыданиями Аллы Пугачевой. Лев Александрович на правах хозяина шагал первым, но в вестибюле гость неожиданно опередил его. Бросив свою даму, он распахнул перед Львом Александровичем дверь, и Лев Александрович сконфузился: надо было самому догадаться. Кто знал, что негр такой прыткий? Он бросился и к дверце машины, усадил Льва Александровича, стал усаживать жену, однако замешкался. Шурочка между тем шепнула: "Как будто всю жизнь не умывался". Лев Александрович густо покраснел. "Чему тебя в школе учили?" - успел свирепо прошептать он. Сев, негр выключил транзистор, сказал Шурочке: