Владимир Богомолов - Срам имут и живые, и мертвые, и Россия

"Товарищ подполковник, разрешите обратиться:".

Это на уровне полка, а как было выше?.. В Польше в конце 1944 года я впервые услышал о конфликте с контрразведкой командующего общевойсковой армией генерала Г-ва, о конфликте, в который будто бы вмешался Сталин. В 1948 году начальником штаба гвардейского механизированного полка, где я служил, был полковник К-ин, в войну порученец генерала Г-ва, и он подробно рассказывал нам, офицерам, об этом конфликте, - спустя тридцать лет в военных архивах я отыскал документы, подтверждавшие его рассказ.

Генерал Г-в в первую военную зиму был завален в блиндаже, отчего страдал болями в позвоночнике, и в штаб из армейского госпиталя перед обедом привозили медсестру: она делала Г-ву массаж спины. Офицер контрразведки, капитан, в госпитальном застолье по случаю какого-то праздника, будучи поддатым, подсел к этой немолодой женщине, матери двух воевавших на фронте сыновей, и, задав несколько вопросов, затем "бодро-весело" поинтересовался, какие у нее отношения с командующим, - на другой день она рассказала об этом генералу.

Г-в, будучи человеком крутого нрава (это выражено в его лице на всех военных и послевоенных фотографиях), в тот же день в присутствии начальника штаба и других членов Военного Совета позвонил по "ВЧ" Сталину и сказал: "Товарищ Сталин: контрразведка опрашивает окружающих меня людей. Очевидно, возникло недоверие. Hастоятельно прошу до полного выяснения дела отстранить меня от должности".

Как рассказывал нам полковник К-ин, Сталин якобы долго молчал, очевидно, переваривая столь неожиданную информацию, а затем сказал: "Товарищ Г-в, спасибо, что позвонили. Мы довольны вашей работой и полностью вам доверяем. А те люди, кто имеет иное мнение, понесут заслуженное наказание". Hа другой день полковник, начальник отдела контрразведки армии был отстранен от занимаемой должности, а капитан, "побеседовавший" с массажисткой, был уволен из органов контрразведки и направлен на передовую командиром стрелкового взвода.

Сталин материализовал высказанное им доверие - спустя неделю Г-ву было присвоено звание генерал-полковника.

Генералу Кобрисову не требовалось обращаться в Москву. Ему достаточно было - будь он не морально опущенным, а полноценным генералом - при первом же появлении Светлоокова позвонить начальнику отдела контрразведки армии и сказать: "Ваш офицер, майор Светлооков, обнаглев и распоясавшись, позволил себе явиться на заседание Военного Совета армии. Вы сами поставите ему мозги на место, или мне сообщить выше?.." После этого из Светлоокова в лучшем случае сделали бы котлету. По той простой причине, что положение о Военных Советах было разработано и утверждено Сталиным и там был определен и строго ограничен перечень лиц, входивших в состав Военного Совета: командующий, его первый заместитель, член Военного Совета (политработник), начальник штаба, командующий артиллерией и заместитель командующего по тылу - все это в войну были генеральские должности. Остальные лица могли попадать на заседание, если требовалось их присутствие, только по разовому приглашению командующего, переданному секретарем Военного Совета.

В отличие от нынешних бесчисленных президентских указов, которые не читают и не выполняют не только граждане, но и чиновники, документы, подписанные Сталиным, имели в войну силу беспрекословного железного закона и в случае нарушения или невыполнения, как тогда говорилось: "Прими меж глаз девять грамм и не кашляй!". В различных органах, как их ни называй карательными или правоохранительными, - было немало карьеристов и откровенных мерзавцев, но все они хотели жить, и каждый из них знал свое место, "размер своего сапога", и знал, что не только майоров, но и генералов и даже наркомов из этих самых органов расстреливали с такой же легкостью, как и армейских генералов.

Какую же тайну с участием стольких людей выведывает Светлооков?..

Оказывается, он доискивается, собирается ли генерал Кобрисов брать город Мырятин. Hо тут не надо ничего выведывать: в описываемой Г. Владимовым стратегической операции - битве за Днепр - участвовало двадцать девять только общевойсковых армий, они действовали по единому общему плану, и, брать город или не брать, определялось не командующим армией, а Ставкой. В войну это знали даже штабные писари, почему это неизвестно всесильному в изображении Г.

Владимова смершевцу и адъютанту командующего, автор не объясняет.

Второе задание Светлоокова еще несуразнее: он дает адъютанту чистую карту и предлагает тайком переносить на нее все пометки с карты командующего армией, предупредив, что разговор "смертельно секретный" и "в случае чего" карту надо съесть. В первый момент мелькает предположение, что Светлооков работает на немецкую разведку, но потом утверждаешься в мысли о его умственном помешательстве: стоило адъютанту заявить и показать эту карту, и Светлооков, по законам военного времени, заплатил бы за это даже не должностью, а жизнью.