Василий Шукшин: Беспалый

- А я что, не работаю?

- Да твоя-то работа... твою-то работу рази можно сравнить с мужниной, матушка! Покрути-ка его день-деньской (Серега работал трактористом) - руки-то какие надо! Он же не двужильный.

- Я сама знаю, как мне жить с мужем, - сказала на это Клара. Вам надо, чтобы он пил?

- Зачем же?

- Ну и все. Им же делаешь хорошо, и они же еще недовольны.

- Да ведь мне жалко его, он же мне сын...

- Вам не жалко, когда они под заборами пьяные валяются? Жалко? Ну и все. И не надо больше говорить на эту тему. Ясно?

- Господи, батюшка!.. - опешила мать. И слова не скажи. Замордовала мужика, а ей и слова не скажи.

- Хорошо, я скажу, чтобы он пошел в чайную и напился с дружками. Вас это устраивает?

- Да что ты извязалась с пьянкой-то? - рассердилась мать. - Он и до тебя не шибко пил, что ты с пьянкой-то? Заладила: "пьянка, пьянка".

- Хорошо, я скажу ему, что вы не велите стирать, - объявила Клара. И даже поднялась и книжку медицинскую отложила в сторону.

Мать испугалась.

- Ладно! Сразу - "скажу". Только бы бегать жалиться.

- Хорошо, что вы предлагаете? - Клара через сильные очки прямо смотрела на свекровь. - Конкретно.

- Ничего. Только вижу я, милая, не век ты собралась с мужем жить, вот что. Если б жить думала, ты бы его берегла. А ты, как... не знаю, как ксплотаторша какая: заездила мужика. Неужели же тебе тяжело хоть воды-то натаскать! Он и так целый день там руки-то выворачивает, а придет домой - снова запрягайся. Да когда же ему отдохнуть-то, бедному.

- Повторяю: я о нем думаю. И когда мне его пожалеть, я сама знаю. Это вы тут... распустили мужчин, потом не знаете, что с ними делать.

- Господи, господи, - только и сказала мать. - Вот какие нынче пошли жены-то! Ай-яй!

Знал бы Серега про эти разговоры! У Клары хватило ума не передавать их мужу.

А Сереге это одно удовольствие - воды натаскать, бельишко простирнуть... Забежит в дом, поцелует жену в носик, подивится про себя мощному и плавному загибу ее бедер. А то попросит ее надеть белый халат.

- Ну заче-ем! - мило капризничала Клара. - Что за странности какие-то?

- Я прошу, - настаивал Серега. - Я же тогда тебя в халатике увидел, первый раз-то. Надень, погляжу: у меня вот здесь опять ворохнется. - Он показывал под сердце. - Я прошу, Кларнетик. - Он ее называл - Кларнетик. Или Кларнет, когда надо громко позвать.

Клара надевала халат, и они баловались.

- Где болит? - спрашивала Клара.

- Вот здесь, - показывал Серега на сердце.

- Давно?

- Уже... семьдесят пять дней.

- Разрешите. - Клара прижималась ухом к Серегиной груди. Серега вдыхал запах ее крашеных волос... И снова, и снова у него чуть кружилась голова от волнения и радости. Он стискивал "врача" в объятиях, искал губами ее милый носик - любил почему-то целовать в носик.

- Ну-у, - противилась Клара, - врача-то!.. - Ей, наверно, слегка уже надоели одинаковые ласки мужа.

"Господи, за что мне такое счастье! - думал Серега, выходя опять во двор к стиральному аппарату. - Я же могу не вынести так. Тронусь, чего доброго. Или ослабну вовсе".

Он не тронулся. Случилось другое, непредвиденное.

Приехал на каникулы двоюродный брат Серегин, Славка. Славка учился в большом городе в техническом вузе, родня им хвасталась, и, когда он приезжал на каникулы, дядя Николай, отец Славкин, собирал вечер. Так было уже два раза, теперь Славка перешел на третий курс. Ну, собрались опять. Позвали Серегу с Кларой.

Шло сперва все хорошо. Клара была в сиреневом платье с пышными рукавами, на груди медальон - часы на золотой цепочке, волосы отливают дорогой медью, очки блестят... Как любил ее Серега за эти очки! Осмотрится по народу, глянет на жену, и опять сердце радостью дрогнет: из всех-то она выделялась за столом, гордая сидела, умная, воспитанная - очень и очень не простая. Сереге понравилось, что и Славка тоже выделил ее из всех, переговаривался с ней через стол. Сперва так о чем попало, а тут так вдруг интересно заговорили, что все за столом смолкли и слушали их.

- Хорошо, хорошо, - говорил Славка, улавливая ухом, что все его слушают, - мы - технократия, народ... сухой, как о нас говорят и пишут... Я бы тут только уточнил: конкретный, а не сухой, ибо во главе угла для нас - господин Факт.

- Да, но за фактом подчас стоят не менее конкретные живые люди, возразила на это Клара, тоже улавливая ухом, что все их слушают.

- Кто же спорит! - сдержанно, через улыбочку, пульнул технократ Славка. - Но если все время думать о том, что за фактом стоят живые люди, и делать на это бесконечные сноски, то наука и техника будут топтаться на месте. Мы же не сдвинемся с мертвой точки!