Василий Шукшин - Непротивленец Макар Жеребцов

- Для какой же ты жизни?

- Сам не знаю. Вот говоришь - путаю людей. Я сам не знаю, как мне их: жалеть или надсмехаться над ними. Хожу, гляжу - охота помочь советом каким-нибудь... Потом раздумаешься: да пошли вы все!.. Как жили, так и живите - кроты.

- Хм.

- Так вот ходишь неделю, тыкаешься в ихные дела... Потом придет воскресенье, и я вроде отдыхаю. Давайте, думаю, черти, - гните дальше. А я еще какую-нибудь пакость подскажу.

- Во стерьва-то!

- Ей-Богу! А завтра опять пойду по домам, опять полезу с советами. И знаю, что не слушают они моих советов, а удержаться не могу. Мне бы - в большом масштабе советы-то давать, у меня бы вышло. Ну, подучиться, само собой... У меня какой-то зуд на советы. Охота учить, и все, хоть умри.

- Дак и учил бы одному чему, а то, как...

- Да я и хочу! Но ведь я им одно, а они меня по матушке. А то и - по загривку. Ванька вон Соломин... так и пустил с крыльца.

- Ххэ!.. У того не заржавит.

- А я для его же пользы - назови, мол, сыночка-то Митей, в честь свояка, свояк-то в лепешку расшибется - будет посылки слать. Какая ему, дураку, разница - Митя у него будет расти или Ваня? А жить все же маленько полегче было бы - свояк-то на Севере, тыщи ворочает... А так-то я их не презираю, людей-то. Наоборот, мне их жалко.

Старик допивал остатки вина, поднимался.

- И все-таки стерьва ты, - говорил беззлобно. - Путаешь людей.

- Что, пошел?

- Пойду... Зять теперь очухался, погреб небось копает. Он с похмелья злой на работу. Помочь надо. Рыбки-то занесу килограмма два. Во вторник.

- Ладно, сгодится. Я до ухи любитель.

- Спасибо, что выручил.

- Не за что.

Дед уходил. А Макар оставался сидеть на скамеечке, глядел на село, курил.

Иногда из дома выходила больная жена - к теплу, к солнышку. Присаживалась рядышком.

- Вот ведь сколько домов!.. - раздумчиво, не глядя на жену, говорил Макар. - И в каждом дому - свое. А это - только одна деревня. А их, таких деревень-то, по России - ое-ей сколько!..

- Много, - соглашалась жена.

- Много, - вздыхал Макар. - Много. Где же всем поможешь! Завязнешь к чертям... Или - пристукнет где-нито насовсем. А все же жалко дураков...