Александр Сидоров: Поднимите мне веки, Ночная жизнь ростовской зоны - взгляд изнутри

- Теперь расставляй шахматишки, - говорит Князю Тайга, выставив за дверь неугомонных осужденных.

- Дядя Коля, а с "лохмачами" что делать? С этим новым "козлом" оборзевшим...

- Ты у меня спрашиваешь? Это я тебя, дорогой, спрашивать должен. Ты за меня на отряде оставался. Лады, лады, только не строй отмазок, отмахивается старый бродяга от попыток Алихана оправдаться. - Не в тебе дело. Обычные кумовские прокладки. Пробуют отряд на "козлистость". Кинули шакалят "вязаных", теперь будут глядеть со стороны, кто кого загрызет: мы их или они нас. Свистни какому-нибудь гаврику, чтобы этого Савелкина сюда позвал.

- Не придет. Он стойку держать будет. Старшина отряда, независимый. С холуями своими может и свалку затеять.

- Да что ты? А вот я не гордый. Пошли.

Старшего дневального тайга и Князь находят среди толпы мужиков в комнате отдыха у телевизора. "Главкозел", затаив дыхание, наблюдает, как юная китаянка делает эротический массаж курчавому негру.

- Не обкончался еще? - вежливо шепчет Тайга, наклонившись к уху Савелкина.

- Ты со мной так не базарь. Со своими "торпедами" так базарить будешь.

- Можно и по-другому, - миролюбиво соглашается "смотрящий". - Нежно и в интимной обстановке. Потопали.

- Никуда я не пойду, - резко отвечает старшина.

- Что, бздиловатой конь породы? А ты не боись... В шахматишки сыграем. Или у тебя в шахматишки тямы нету?

Дядя Коля кривит душой. Он прекрасно знает, что у Савелкина в шахматишки "тяма есть". Навел справки: первый разряд у "козла".

"Козлами" в колонии кличут активистов из числа осужденных. То есть тех арестантов, которые добровольно помогают администрации. Участвуют в различных самодеятельных организациях, поддерживают порядок, своего же брата "сидельца" учат жить. Это последнее обстоятельство особенно бесит арестантов: сам-то ты кто?! На себя погляди! Зато у "козлов" - власть. Хоть маленькая, а власть, да плюс прикрышка от начальства.

- Ну, пошли, поглядим, - настороженно соглашается старшина. Поднимается. С ним вместе - и двое его помощников.

- А эти огудины, они тебе ходы подсказывать будут? - кивает Тайга на сопровождающих.

- На игру посмотрят.

- Добре.

Как только Тайга с Савелкиным входят в каптерку, Князь мгновенно перестревает дорогу "огудинам":

- Стойте, где стоите!

- Борзеешь, зверь?!

Кулаком в ребра, лбом в переносицу - и "горилла" медленно сползает на пол по стене. Стой, где стоишь! - повторяет Князь, резко обернувшись к другом. Тот, впрочем, ответить не может: его, что называется, "взял на вязы" невесть откуда возникший Битюг, заломив руку и придушив левой сзади за горло.

В каптерке тем временем обстановка накаляется. Савелкин начинает понимать, что все идет не по тому сценарию.

- Где мои ребята?

- За дверьми.

- А ну впусти!

- Слышишь, "лохматый", здесь командую только я.

- Ну и пошел ты на...

Договорить Савелкин не успевает. Тайга обрушивает на его темя "чифирбак" - огромную литровую кружку. Остатки густого чая и заварка разлетаются в стороны. Тайга повторяет процедуру еще раз, и еще, и еще... Дверь каптерки приоткрывается, из коридора раздается голос:

- Все в порядке, дядя Коля?

- Для меня - да, - отвечает Тайга.

Дверь закрывается.

Тайга наливает из чайника в кружку воды, потом взбалтывает содержимое и вместе с "нифелями" выплескивает в лицо старшине. Тот, застонав, пытается подняться. Тайга приподнимает его за шиворот и швыряет на диван.

- Ну что, сука, оклемался маленько? А теперь сиди и слушай, пока я говорить буду. И не вздумай перебивать! Неприятность получится.

- Ну, гад, я еще... - шипит Савелкин - и тут же снова получает кружкой, но уже по лицу.

- Я предупреждал, - ровным голосом констатирует Тайга. - Теперь запомни: ты уже труп. Ежели бы меня "гадом" кто на "особняке" назвал или, к примеру, ты при своих холуях, я б тебе грызло вырвал. Зная твою сучью натуру, я и беседую с тобой лоб в лоб. Себе новый срок не схотел накручивать за такую падлу, а поучить тебя так и так надо. Борзеешь, козлиная рожа.

Савелкин молчит.

- До тебя мы с "красными" спокойно жили. Они свое крутили, мы - свое. Хочешь срок тихо добить - держи свою борзость на привязи. А ты что творишь, гаденыш? Хочешь мужиков пустить под "красный пресс"? У нас в год столько докладных не писали, как с тобой за неделю! Да хоть бы мозги напрягли! А то телегу накатал твой Чернышев - "по факту обнаружения у осужденного Афонина хлебных крошек в целлофановом пакете, где лежал хлеб". Передай ему, что в другой раз в том пакете найдут его яйца всмятку!