Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая

— И квас-то дрянной, [380] След. два слова вписаны позднее. потому — жара.

К вечеру [381] Зач.: вернулась повозочка и стрельба затихла. [382] Позднее зач.: но ехать было невозможно, потому что лошади были замучены, но вместо зачеркнутого вписан на полях дальнейший текст , кончая: сел с вечера на лавочку у ворот. Одни говорили, что французов прогнали, другие говорили, что на завтра опять большое сражение будет за городом. Старший брат Ферапонтов [383] Зач.: ходил по двору и лавкам, крича на работников за нечистоту и беспорядок. ушел со двора. Братья ходили, растерянные, по двору и лавкам. Алпатыч сел с вечера на лавочку у ворот. [384] Зачеркнуто: так и сидел, молча глядя на проходившие войска. Повозка Алпатыча не возвращалась. [385] Позднее зач.: и Алпатыч должен был ночевать еще 3-ю ночь. Повозка вернулась в ночь, но Алпатыч не мог уехать. След. фраза вписана вместо зачеркнутого. Он не ложился. Всю короткую, летнюю ночь он и сидел на [386] Позднее зач.: завалинке и надписано: лавочке лавочке, разговаривая с кухаркой и дворником, расспрашивая о том, что делалось, у беспрестанно проходивших войск и прислушиваясь к говору и звукам. В соседнем доме убирались и уезжали. Ферапонтов [387] След. два слова вписаны позднее. вернулся, и [они] тоже не ложились и к утру [388] Позднее зач.: переговорив с соседями, тоже стали укладываться.

[389] Дальнейший текст, кончая: когда вы выедете, прислав нарочного в Горки» (стр. 75) написан над строкою, на полях и на отдельном листке вместо зачеркнутого текста, дающегося в след. варианте, №172. В ночь повозка вернулась. Кучер рассказывал, что его угнали за мост, что побоище было страшное и что его не выпускали. Лошадей надо было кормить. Алпатыч, только что рассвело, пошел к собору и в соборе нашел [390] Зач.: не спящий народ. Против Смоленской божьей матери, не переставая, по очереди служили молебны. Отслужив молебен и за себя, Алпатыч вместе с знакомым купцом вошел на колокольню, с которой, как ему говорили, видны были французы. Французы ясно видны были за Днепром. Они всё двигались и подходили. Еще не успел Алпатыч слезть, как опять началась канонада за Днепром, но в город не попадали ядра.

«Что же это будет?» думал Алпатыч, ничего не понимая и возвращаясь к дому. [391] Зач.: На <���на соседнем дворе от Ферапонтова> улице убило бабу ядром, которое попало ей в плечо. В вороты попал осколок гранаты <���Алпатыч, вернувшись с колокольни> недалеко от того места, где шел Алпатыч.

Навстречу ему еще больше, чем вчера, с озабоченными, измученными лицами шли войска через город к тому месту, где была стрельба. Яков Алпатыч искал между ними своего молодого князя, но не находил. Один офицер сказал ему, что Перновский полк уже там, — он указал на предместья, откуда, сливаясь, гудели выстрелы и откуда везли и несли беспрестанно раненых. Яков Алпатыч вздохнул и перекрестился. Якову Алпатычу надо было ехать. Он, раб [392] Зач.: и верный исполнитель воли князя по праву и по сердцу, знал, как мучался князь его отсутствием, но он не мог уехать. Он слушал этот страшный гул орудий, нюхал запах пороха, доносимый ветром в самый город, смотрел на раненых и стоял на месте. Вид бесчисленного количества наших солдат, проходивших к месту сражения, радовал Алпатыча. Он, умиленно улыбаясь, смотрел на них и не двигался с места. [393] Зачеркнуто: — Батюшки, родные, — говорил он им, когда они проходили мимо его, кланяясь им, до земли дотрогиваясь рукою, — защитите Россию православную, — и он крестился на них. Но Он крестился на них и кланялся в пояс.

Мимо самого его проехали три телеги, полные ранеными и мертвыми, и один молодой офицер, который остановился против Алпатыча. Офицер кричал, чтоб его бросили, что он не доедет. [394] Зач.: Алпатыч подошел к нему. Офицер бился головой и кричал: — Возьмите! Возьмите!

Алпатыч подошел к нему.

— Голубчик ты мой! — сказал он и хотел помочь ему выйти, но телега опять двинулась, и опять навстречу шли солдаты. Алпатыч вдруг смягчился. Он стал креститься, кланяться проходящим солдатам, приговаривая:

— Отцы родные, голубчики, защитите Россию православную.

Некоторые из проходивших оглядывались на этого благообразного старика и, не переменяя строгого выражения лиц, проходили. Несколько подвод ехало навстречу войскам. Это уезжали жители. Алпатыч вспомнил, что ему тоже надо ехать, и пошел к дому. Еще не дойдя до дома, он услыхал знакомый ему свист, который он слышал в Турции; это было ядро, которое влетело в город. Но вот другое, третье, и по мостовой, по крышам, по воротам стали бить снаряды. На дворах и в домах поднялся женский визг и беготня. Алпатыч прибавил шага, чтобы поспеть к Ферапонтовым. У монастыря укладывались монахини; баба с квасом сидела всё на перекрестке; из дома выбежал мужик и кричал: