Михаил Слонимский - Черныш

- Трудный мужчина, - удивился наконец Черныш. - Хорошо бьешься.

И он, размахнувшись вместе с рукой всем своим правым боком, в полную силу ухнул Йорку Кащеева. Тот, схватившись руками за голову, бессмысленно шагнул вперед и молча упал лицом в землю.

- Так, - сказал Черныш. - Девчонка плакать будет.

И для верности он еще ударил Йорку Кащеева сапогом меж лопаток.

- Плакать будет девчонка, - повторил он.

Делишко было закончено, но никакого удовлетворения Черныш не испытывал, словно убить-то он убил, да не того.

- Так, - сказал он, словно оправдываясь. - Тебе бы противу меня не итти. Ты - мужчина сильный, я не возражаю, да против моей силы - куда!

Йорка Кащеев лежал недвижно, уткнув избитое лицо в землю.

- Так-то, - страдал над ним Черныш. - Силы во мне чересчур.

Он вздохнул:

- Эх, по ухабам живем - раз - вниз, раз - вверх! А надо б мягко, как на машине: чтоб быстро и нетряско.

И, махнув рукой, он пошел по направлению к набережной Невы.

Луна выкатилась из-за облака, чтобы осветить этот небольшой клочок земли с биржей и прочими домами. Луна была желтая, круглая и добродушная.

XI.

У моста стоял и зевал на луну милиционер: ведь луна только для того и вращается вокруг земли, чтобы на обоих полушариях отвлекать людей от дела.

Черныш подошел к милиционеру.

- Быстренько, товарищ, быстренько, - там, представляешь ты себе, человека кончили.

Милиционер, забыв о луне, немедленно приложил к губам свисток и засвистал что было мочи. Свистя так, он быстро шел за Чернышем.

Черныш, оживившись, рассказывал, широко разбрасывая руки:

- Иду я, представляешь ты себе, и вдруг вижу: человека бьют. И как бьют: и в рожу, и по губам, и в живот. А человек не кричит, отбивается. И вижу я: скосился парень. Ты представь себе, милый, живо эту картину: лежит что мертвый, не повернулся даже - так лицом вперед и упал.

Милиционер перестал свистеть. Он заговорил:

- А ты чего зевал? Видишь: человека бьют, - отбил бы. Тоже!

- Это я не могу, - рассудительно отвечал Черныш. - Это ваша обязанность, товарищ милиционер. А моя обязанность: кликнуть вас. Я эти порядки - о-го-го! - как знаю.

- А ты не рассуждай, - сердился милиционер, предвидя взбучку за ротозейство. - Никто тебя не просит рассуждать. Струсил - так и не рассуждай!

И он снова приложил свисток к губам и оглушительно засвистел, выражая этим тревожное состояние духа. Так они подошли к телу Йорки Кащеева. Милиционер, повернув тело, удивился.

- Эх, и харя же! Харя, а не лицо!

- А было лицо, - вздохнул Черныш. - Было лицо, а стала харя. Уж этого убивца надо по всем строгостям.

- А кто бил-то? - спрашивал милиционер.

Уже бежали к нему с разных сторон два дворника и еще один милиционер.

- А бил такой человек, - объяснял Черныш, - росту невысокого, толстоватый, при шляпе и палке. Палкой и бил. Вот и представь себе картину: шляпа, палка, лицо невыразительное. Полное лицо. А одет в пиджак - отличного сукна пиджак. Я его как увижу - враз узнаю. Совсем живо представляю себе его фигуру.

- И в таком районе, - огорчился милиционер, подымая стэк, лежавший невдалеке от тела Йорки. - В таком центральном районе (его участок представлялся ему самым центральным и главным в городе). - Не этим ли бил?

- Это мой хлыст, - забеспокоился Черныш. - Мой хлыст, товарищ милиционер. Я как после боя подбежал посмотреть - так и выронил. Выронил, представляешь ты себе, и - тебя кликать.

Это в первый раз за долгое время он не уследил за стэком.

- Не уходи, - строго отвечал милиционер, не выпуская стэка из рук. Свидетелем будешь.

- Да я и не ухожу, - беспокоился Черныш. - Зачем мне уходить? Надо все наружу вывести. Я знаю.

Дворник отыскал извозчика. Тело Йорки Кащеева положено было в пролетку, туда же сели милиционер и Черныш, извозчик дернул вожжи и буланая лошадь повезла четырех людей в милицию.

Вызванный немедленно следователь тут же учинил Чернышу допрос. Черныш повторил ему то, что он уже рассказал милиционеру. При этом он снова наружности убийцы придал черты Чаплина. Он, кажется, и сам уже верил своему рассказу: до того ему хотелось, чтобы это было правдой.

Следователь сказал ему между прочим:

- Адрес свой - адрес запишите.

- Нет у меня адреса, - отвечал Черныш.

- Где ночуете? - спросил следователь и с подозрением глянул на Черныша (милиционер уже доложил ему о стэке). - Почему у вас, гражданин, кровоподтек под глазом?

Черныш испугался: тонкий план грозил рухнуть из-за пустяка.

- Есть адрес, - сказал он. - Запишу.