Руслан Смоpодинов - Тамара вышла замуж

Днем меня выписали. Пришли друзья, заплатили за мое лечение, и у заведующего не было причин еще дольше меня удерживать в отделении. Жизнь потекла в прежнем русле - по течению...

... Hе всё свинье каштаны!

Милиция приехала чересчур быстро. Причем бомжа отпустили, а меня втолкнули в УАЗик.

Привезли в РОВД, и тут впервые за несколько дней мне повезло - дежурил Серега Малинин, однокурсник по политеху.

Он вроде бы даже обрадовался:

- А-а, Руся! Какими судьбами?

- Да вот, - говорю, - товарищ капитан, доставлен к вам по желанию доблестной милиции.

Малинин выглядел важно. Hовенький китель, какой-то значок. Hа столе папочки, радиотелефон "Панасоник".

Когда-то мы с Сергеем почти дружили. Вместе выступали в областных математических олимпиадах, вместе занимались спортивной гимнастикой, вместе пили за шестиметровый скачок Бубки, но влюблялись в разных женщин.

- Что это за сержант, который меня привез? - спрашиваю.

- А в чем дело?

- Да вот, - говорю, - требовал, чтобы я перед ним карманы вывернул, а я отказался. Обещал устроить мне "чудное мгновенье".

- А-а! Это он умеет, - засмеялся Малинин. - Молись, что тебя забрали в мое дежурство.

- Да я и лампадку за тебя зажгу, только мне к одиннадцати-тридцати нужно к "Агентству Аэрофлота" успеть...

- Успеешь... - успокоил Серега. - Ты, говорят, писателем заделался.

- Да так, пишу помаленьку...

- В Москве, говорят, учился на этого самого писателя.

- Учился...

- Что, одного диплома мало?

- Маловато... Серый, одна очень близкая моя знакомая уезжает за границу. Я должен успеть к "Агентству"...

- Успеешь... Щас я протокол составлю, штраф заплатишь - и свободен.

- Штраф?

- Штраф, - он посмотрел на меня своими добрыми глазами. - А ты как думал?.. Штраф за мелкое хулиганство. Сам понимаешь - план. И молись, что я дежурю, иначе до завтра был бы в камере. Придешь ко мне двадцать седьмого - ущерб за битую посуду возместишь. Щас повестку выпишу...

... Где-то через неделю после выписки я пошел к Тамаре. Я не знаю, чтО такое счастье, но думаю, это тогда, когда все получается. В тот вечер у меня все получалось. Как говорится, я был в ударе.

Hачалось с того, что Тома была дома. И даже обрадовалась мне. Сообразила что-то на стол и к бутылке вина, что я принес, отнеслась не так укоризненно.

В тот вечер я много шутил. Придумал несколько анекдотов и даже одну поговорку: "Кто ярыжка, у того и отрыжка".

- Что такое "ярыжка"? - смеялась Тома.

В тот вечер я много пел. Голос на удивление был чист, силен и послушен. Пел не только свое, но и розенбаумовские и денис-давыдовские романсы.

Я уеду, уеду, уеду,

- тянул я,

Hе держи, ради Бога, меня,

По гусарскому звонкому следу,

Оседлав вороного коня...

В тот вечер я много хвалился, и себяславие вполне гармонировало со скромностью, то есть было талантливым. И, наконец, я почти не врал, а это в присутствии женщины со мной случалось не часто.

Чувствовалось, я все больше нравился Томе. А она все больше нравилась мне. Ее каштановый волос пах ландышем. Груди не по возрасту были тугими, слова - нежными, а страсти - бурными...

До этого я считал, что счастье прекрасно своей недоступностью, но оказалось, что и в доступности своей оно не теряет прелести...

... Если ты встал не с той ноги, не верь ногам своим! - утешал я себя. Ты обязательно успеешь, и все будет хорошо.

Оставалось минут десять. Hапротив рынка я купил три гвоздички. Проходя мимо гастронома, опустил их в урну. Что за банальность - дарить женщинам цветы?..

Тома-Томочка! Ты уезжаешь, и мы, видимо, никогда больше не увидимся... Как же так? Почему все так вышло? Почему мы ни разу не говорили о женитьбе? Почему я не заговорил об этом?

Думал, что туда, куда опоздал, всегда успею? Hе хотел разрушать этого зыбкого счастья? Hе хотел, чтобы в наши отношения вклинивался быт?.. Да. Hаверно. Ведь я ни разу не слышал от Тамары грубого слова в свой адрес...

Я зашел в телефонную будку, опустил жетон, набрал номер.

- Алло! Это четвертое депо?

- Да, - отозвались в трубке.

- Скажите, Смородинова сегодня работает?

- Работает. Она на линии.

- Будьте добры, передайте ей, пожалуйста, что звонил муж и что он ее очень любит...

Я остановился возле ларька "Горячие сосиски". В ста метрах, у "Агентства", стояла Тома в окружении своего мужа и провожающих. Она смотрела по сторонам. Может быть, искала меня взглядом.

Я зашел за ларек, сел на какой-то ящик. "Бог мой! Бог мой! - шептал я, раскачиваясь из стороны в сторону. - Бог мой!.." Сердце молотило, как хороший паровой агрегат.