Федор Сологуб - Королева Ортруда

Узкая тропинка, то мягкая от ярко-зелёных мхов, то рассыпчато-сухая под ногами вилась совсем, по-видимому, ненужными, слабыми извивами ленивой змеи среди густого, тёмного, но и в прохладных мраках своих всё же яркого леса. Порою она выбегала к подножиям белых и зелёных скал,- взбиралась косо на их крутые склоны, то голые, то заросшие колючими, ветвис-тыми травами с багряными и фиолетовыми цветами, от которых пахло странно и душно,- или хитрым ужом вползала в узкие расселины скал, и скользила на дне глубокого провала, сжатого теснотою тёмных и высоких стен. Порою тропинка почти совсем терялась в гуще диких зарос-лей, и молодой женщине приходилось пробираться с трудом, отстраняя руками от смуглого, прекрасного лица упрямые ветки буйных на воле кустарников. Если бы не её зоркая и внимате-льная осторожность, то не раз были бы поранены её стройные руки и ноги зазубренными толстыми краями голубовато-зелёных, сочных листьев агав. Под напрасною свирепостью томились их громадные, желтовато-зелёные цветы.

Встречались порою странные цветы с пряным и резким запахом; качаясь на длинных, крепких стеблях, они раскрывали перед молодою женщиною свои багряные, огромные пасти. Их длинные красные и лиловые тычинки напоминали змеиные языки, и казалось, что они источают из себя липкую, ядовитую пыль. Но молодая женщина смело склонялась к этим жутким цветам, и вдыхала их душный аромат, хотя кружилась от него голова, и кровь стучала тонкими, жидкими молоточками, как ртуть, в виски.

Когда ручей, возникший из плескучих струй под скалою, раскрыл в бассейне из пёстрых, золотистых кремней своё прозрачное зеркало, молодая женщина застоялась на его хрупком берегу, наклонившись к изображению своего прекрасного лица, улыбаясь, любуясь яркими розами смуглых щек и улыбающихся нежно уст. И казалось, что вокруг её безоблачного чела вились мечты жужжащим роем,- мечты о возлюбленном, о милом.

Пошла дальше, за собою оставив звонкий смех холодных струй, мимоходом поцеловавших её колени. Тропинка подымалась в гору. Всё более редкими становились обставшие её деревья. Всё круче поднимались острые рёбра молчаливых скал, из-за которых, казалось, кто-то чужой и равнодушно-суровый следил тяжёлыми взорами за идущею беспечно и смело красавицею. Был странно-резок контраст между ясными, невинными просветами высокой лазури и неподвижною зеленовато-белою мрачностью камня. Молодой женщине было жутко и весело.

Вдали, между деревьями и скалами, блеснуло голубою, узкою, но радостною ленточкою море. Впечатление исхода из иного, древнего и тёмного бытия к светлым, звучным очарованиям жизни неотразимо овладело молодою женщиною. Её слух жадно ловил далёкие, еле слышные здесь, на высоте скал, шумы и голоса вечно-беспокойных волн милого, непокорного моря. Она пошла прямо к морю, с привычною внимательностью выбирая путь.

Вдруг за скалою на повороте тропы она увидела впереди себя, не очень далеко, три медленно и осторожно подвигавшиеся фигуры. Шли трое мужчин с большими на плечах узлами, по-видимому, тяжёлыми, как можно было судить по их тяжёло-согнутым спинам.

Молодая женщина приостановилась и, прячась за выступом скалы, смотрела на путников. По их медленным движениям, сторожким взглядам по сторонам и по тому, как они выбирали наиболее закрытые снизу, от моря, места, она догадалась, что это - контрабандисты. Она удивилась, что они вышли на опасный свой промысел днём. Движениями осторожными и лёгкими она пошла за ними, отклоняясь от принятого прежде направления. Прошла за ними с полсотни шагов, и вдруг догадалась, что они заметили её. Нерешительно сделала она ещё несколько шагов, остановилась, опять пошла, увлекаемая любопытством, меж тем как рассудок говорил ей, что идти за ними опасно, что следует поскорее удалиться от них, притворяясь, что и не видела их.

Впрочем, чего ей бояться? Но, впрочем, на что же ей смотреть? Пусть эти бедные люди идут куда хотят,- ей-то что за дело! И она повернулась было уходить, но в это время трое контрабандистов вдруг сбросили с плеч свою ношу, и остановились, всматриваясь во что-то. В руках их были теперь карабины, которых молодая женщина раньше не заметила.

Вдруг она увидела, что все трое пристально смотрят на неё. Теперь, когда и они, и она стояли, было видно, что расстояние между ними и молодою женщиною гораздо меньше, чем раньше казалось ей. Своими зоркими глазами она различала теперь каждую складку их пыльных одежд. Двое были постарше, с короткими полуседыми бородами; третий, бритый и краснолицый, был помоложе; но глаза у них у всех были одинаково пламенно-жгучи, и горели волчьею голодною угрюмостью. Их мрачные лица обвеяли было молодую женщину внезапным, но мгновенным испугом.