Дмитрий Сорокин: Матвей и люди

Дмитрий Сорокин

Матвей и люди

повесть.

Электричка

Судя по всему, лесам уже порядком надоел зеленый цвет, и они приступили к переодеванию в желто-багряные тона, готовясь к сентябрьскому золотому карнавалу. Некоторые особо смелые деревья даже кокетливо заголялись, как бы следуя мировой раскрепощенной моде. Ветер, шелестевший кронами, наигрывал легкомысленный мотивчик, и настроение у путника, пробирающегося по тропинке, было приподнятое и даже игривое.

Матвей без особой цели шел через лес в совершенно неизвестном ему направлении, основываясь на старой, как мир, истине, что если будешь куда-нибудь идти, рано или поздно куда-нибудь да придешь. Он перебирал в голове возможные варианты, чем бы это "куда-нибудь" могло оказаться, и почему-то склонялся к мысли, что выйдет он непременно к центральной усадьбе давно разорившегося колхоза или, хотя бы, к забытой всеми богами деревеньке, где выпадет вдруг шанс пообщаться с неиспорченными цивилизацией людьми. Впрочем, на последний вариант особо рассчитывать не приходилось - до Москвы чуть больше трехсот верст, да и неиспорченные люди не всегда оказываются приятными собеседниками.

И все же Матвей удивился, выйдя к железнодорожной станции. Насколько он помнил, ближайшая железная дорога пролегала километрах в пятидесяти от той деревни, откуда он вышел утром, и покрыть это расстояние за неполных семь часов ходьбы - не вполне реальная задача, не так ли? Размышляя об этом, Матвей поднялся на давно не ремонтированный перрон.

Станция выглядела запущенно. Платформа потрескалась, местами от нее отвалились целые куски бетона. Маленькая будка, в которой традиционно злая на всех и вся бабушка некогда продавала билеты, была наглухо заколочена. Никаких следов названия станции, железной дороги, только жалкий огрызок расписания на стене, да и тот лишь со временем отправления электричек и пометками "ВЕЗДЕ". В дальнем конце платформы виднелась единственная скамейка, и на ней сидел человек. При ближайшем рассмотрении Матвей определил, что этому мужчине - пол сомнений не вызывал - лет за шестьдесят, и выглядит он как типичный дачник. Перед ним стоял круглый рюкзачок и колесная сумка, из которой нахально топорщилась морковная ботва.

- Добрый день. Прошу прощения , вы не подскажете, что это за станция?

- День добрый. - человек посмотрел на Матвея сквозь сильные очки, снял и протер их, водрузил на место, снова посмотрел на него так, будто встретил инопланетянина или, скажем, президента Соединенных штатов. - Что за станция, говорите? Да понятия не имею, честно говоря. Да и какая разница? Ведь, если станция есть, и рельсы разъезженные, значит, что-нибудь да придет. Хотя за все время, что я здесь сижу, ничего не проезжало. Вообще ничего.

- Странно. - Матвей подошел к одному краю платформы, к другому, убедился, что рельсы действительно отшлифованы до блеска. Обратил внимание, что имеется и запасной путь, правда, заржавленный и поросший бурьяном. - И как вы предполагаете, какой-нибудь поезд будет?

- Непременно! Весь вопрос в том, хотите ли вы куда-нибудь уехать. Если хотите - то, рано или поздно, поезд, конечно же, придет. Если же нет, то я просил бы вас покинуть станцию, чтобы не мешать уехать мне. Хотите уехать?

"Странный старик - подумал Матвей, - чушь какую-то городит. Хочешь - не хочешь, а поезда либо ходят, либо нет. Светофор горит зеленым. Значит, поезд будет."

- Конечно, хочу. - ответил он вслух.

- Вот и славно! - обрадовался странный дачник. - А, простите мне мою назойливость, папироской вы не богаты?

- Богат. - ответствовал Матвей, протягивая пачку сигарет. Закурили, помолчали. Затягиваясь, Матвей разглядывал предвечернее небо, полное кучевых облаков самой причудливой конфигурации. Воздух был прозрачен абсолютно, синева небес бездонна, а облака столь плотны, что казались весьма увесистыми горами, ну, скажем, снега, зависшими в небе по прихоти художника-сюрреалиста.

- Смотрите-ка, вы принесли нам удачу! - прервал размышления голос дачника. - Или мне это мерещится?

Матвей посмотрел в направлении, откуда должна была появиться электричка и действительно, увидел на горизонте это многократно воспетое во всех мыслимых формах искусства транспортное средство, вызывавшее в последнее время у него не самые приятные воспоминания. Не особо спеша и совершенно бесшумно она приближалась к платформе. Докурив, Матвей выбросил окурок, медленно встал, закинул рюкзак на правое плечо...