Владимир Сорокин: Сергей Андреевич

- Вот тогда из него всю дурь магнитофонную повыдует! - громче всех засмеялась Лебедева, вызвав новый взрыв хохота.

Елисеев замахал руками:

- Ну хватит надрываться! Что вы, как ненормальные... давайте кладите картошку, а то угли остынут...

Ребята стали доставать картошку из рюкзаков и бросать в угли.

Елисеев закапывал ее, ловко орудуя палкой.

Савченко склонился над пустым ведром:

- А что, чай кончился уже?

- Так его и было немного - полведра всего. Все же выкипело...

- Ребят, сходите кто-нибудь за водой! - громко попросила Лебедева. - Мы сейчас новый чаек поставим.

Сергей Андреевич взял ведро:

- Я схожу.

Стоящий рядом Соколов протянул руку:

- Сергей Андреевич, лучше я.

- Нет, нет, - учитель успокаивающе поднял ладонь. - Ноги затекли. Насиделся.

- Тогда можно мне с вами? Все-таки далеко нести...

Учитель улыбнулся:

- Ну пошли.

Они двинулись к лесу.

Невысокая июньская трава мягко шелестела под ногами, ведро в руках Сергея Андреевича тихо позвякивало.

Большие, освещенные луной кусты обступали со всех сторон, заставляя петлять между ними, отводить от лица их влажные ветки.

Сергей Андреевич неторопливо шел впереди, насвистывая что-то тихое и мелодичное.

Когда вошли в лес, стало прохладно, ведро зазвенело громче.

Сергей Андреевич остановился, кивнул головой наверх:

- Смотри, Миша.

Соколов поднял голову.

Вверху сквозь слабо шевелящуюся листву мутно-белыми полосами пробивался лунный свет, а сама луна посверкивала в макушке высокой ели. Полосы молочного света косо лежали на стволах, серебрили кору и листья.

- Прелесть какая, - прошептал учитель, поправляя очки, в толстых линзах которых призрачно играла луна. - Давно такого не видел. А ты?

- Я тоже, - торопливо пробормотал Соколов и добавил, - Луна какая яркая...

- Да. Недавно полнолуние было. Сейчас ее в рефрактор как на ладони видно...

Сергей Андреевич молча любовался лесом.

Через некоторое время Соколов спросил:

- Сергей Андреевич, а наш класс будет каждый год собираться?

- Конечно. А что, уже соскучился?

- Да нет... - замялся Соколов. - Просто... я вот...

- Что? - учитель повернулся к нему.

- Ну я...

Он помолчал и вдруг быстро заговорил, теребя ветку орешника:

- Просто... Вы для меня столько сделали, Сергей Андреевич... и вот кружок, и астрономию я полюбил поэтому... А сейчас - выпуск и все. Нет, я понимаю, конечно, мы должны быть самостоятельными, но все-таки... я...

Он замер и быстро проговорил начавшим дрожать голосом:

- Спасибо вам за все, Сергей Андреевич. Я... я... никогда в жизни не забуду то, что вы для меня сделали. Никогда! И вы... вы... вы великий человек.

Он опустил голову.

Губы его дрожали, пальцы судорожно комкали влажные листья.

Сергей Андреевич нерешительно взял его за плечо:

- Ну что ты, что ты, Миша...

Минуту они простояли молча.

Потом учитель заговорил - тихо и мягко:

- Великих людей, Миша, очень мало. Я же не великий человек, а простой учитель средней школы. Если я тебе действительно в чем-то помог - я очень доволен. Спасибо тебе за теплые слова. Парень ты способный и, мне кажется, из тебя должен получиться хороший ученый. А вот расстраиваться, по-моему, ни к чему. Впереди новая жизнь, новые люди, новые книги. Так что повода для хандры я не вижу.

Он потрепал Соколова по плечу:

- Все будет хорошо. Класс ваш дружный. Каждый год встречаться будем. А ко мне ты в любое время заходи. Всегда буду рад тебе.

Соколов радостно поднял голову:

- Правда?

- Правда, правда, - засмеялся Сергей Андреевич и слегка подтолкнул его. - Ну, пошли, а то ребята чаю не дождутся.

Они двинулись через призрачно освещенный лес.

Ведро снова стало поскрипывать, сучья захрустели под ногами.

Сергей Андреевич шел первым, осторожно придерживая и отводя гибкие ветки кустов.

Лес расступился, кончился резким обрывом с неровными краями, поросшими мелким кустарником.

Внизу блестела узкая полоска реки, сдавленная зарослями буйно разросшегося камыша.

За рекой долго тянулось мелколесье и лишь вдалеке поднимался темный массив соснового бора.

Сергей Андреевич постоял на краю обрыва, молча разглядывая открывшийся вид, потом шагнул вниз и молодцевато сбежал к реке по крутому песчаному спуску.

Соколов спустился следом.

Возле реки песок был плотным и мокрым.

Сергей Андреевич ступил на лежащий в воде пень, зачерпнул ведром:

- Вот так...

Слева из густых камышей вылетел бекас и, посвистывая, полетел прочь.