Федор Сологуб - Том 1. Тяжёлые сны

– Нет, это поможет. Это я от одного армянина достал.

Сказал так уверенно, что Аглая поверила в действительность средства от армянина.

– Ну? Уж ладно, дай.

Принес флакончик.

– Гадость? – спросила Аглая.

– Прелестная штука на вкус и помогает отлично. Только немного прослабит.

Аглая сделала гримасу.

– Пей, пей.

– А в мадере можно?

– Можно.

– И ты выпей со мной мадеры, – капризно сказала Аглая.

Саранин налил два стакана мадеры и в женин стакан вылил снадобье.

– Мне что-то холодно, – тихонько и лениво сказала Аглая, – хоть бы платок.

Саранин побежал за платком. Когда он вернулся, стаканы стояли как прежде. Аглая сидела и улыбалась.

Закутал ее в платок.

– Мне как будто лучше, – сказала она, – пить ли?

– Пей, пей! – закричал Саранин. – За твое здоровье.

Он схватил свой стакан. Выпили.

Она хохотала.

– Что? – спросил Саранин.

– Я переменила стаканы. Тебя прослабит, а не меня.

Вздрогнул. Побледнел.

– Что ты наделала? – воскликнул он в отчаянии.

Аглая хохотала. Смех ее казался Саранину гнусным и жестоким.

Вдруг он вспомнил, что у армянина есть восстановитель. Побежал к армянину.

«Дорого сдерет! – опасливо думал он. – Да что деньги! Пусть все берет, лишь бы спастись от ужасного действия этого снадобья».

Но злой рок обрушился, очевидно, на Саранина.

На дверях квартиры, где жил армянин, висел замок. Саранин в отчаянии хватался за звонок. Дикая надежда воодушевила его. Звонил отчаянно.

За дверью громко, отчетливо, ясно звенел колокольчик, – с той неумолимой ясностью, как звонят колокольчики только в пустых квартирах.

Саранин побежал к дворнику. Был бледен. Мелкие капельки пота, совсем мелкие, как роса на холодном камне, выступали на его лице и особенно на носу.

Стремительно вбежал в дворницкую, крикнул:

– Где Халатьянц?

Апатичный чернобородый мужик, старший дворник, пил чай с блюдечка. Покосился на Саранина. Спросил невозмутимо:

– А вам что от него требуется?

Саранин тупо глядел на дворника и не знал, что сказать.

– Ежели у вас какие с ним дела, – говорил дворник, подозрительно глядя на Саранина, – то вы, господин, лучше уходите. Потому как он армянин, так как бы от полиции не влетело.

– Да где же проклятый армянин? – закричал с отчаянием Саранин. – Из 43 номера.

– Нет армянина, – отвечал дворник. – Был, это точно, это скрывать не стану, а только что теперь нет.

– Да где же он?

– Уехал.

– Куда? – крикнул Саранин.

– Кто его знает, – равнодушно ответил дворник. – Выправил заграничный паспорт и уехал за границу.

Саранин побледнел.

– Пойми, – сказал он дрожащим голосом, – он мне до зарезу нужен.

Заплакал.

Дворник участливо посмотрел на него. Сказал:

– Да вы, барин, не убивайтесь. Уж коли у вас такая нужда есть до проклятого армянина, то вы поезжайте сами за границу, сходите там в адресный стол и найдете по адресу.

Саранин не сообразил нелепости того, что говорил дворник. Обрадовался.

Сейчас же побежал домой, влетел ураганом в домовую конторку и потребовал от старшего дворника, чтобы тот немедленно выправил ему заграничный паспорт. Но вдруг вспомнил:

– Да куда же ехать?

Проклятое снадобье делало свое злое дело с роковой медленностью, но неуклонно. Саранин с каждым днем становился меньше и меньше. Платье сидело мешком.

Знакомые удивлялись. Говорили:

– Что вы поменьше как будто? Каблуки перестали носить?

– Да и похудели.

– Много занимаетесь.

– Охота себя изводить.

Наконец, при встречах с ним стали ахать:

– Да что это с вами?

За глаза знакомые начали насмехаться над Сараниным.

– Вниз растет.

– Стремится к минимуму.

Жена заметила несколько позже. Все на глазах, постепенно мельчал, – было ни к чему. Заметила по мешковатому виду одежды.

Сначала хохотала над странным уменьшением роста своего мужа. Потом стала сердиться.

– Это даже странно и неприлично, – говорила она, – неужели я вышла б замуж за такого лилипута!

Скоро пришлось перешивать всю одежду, – все старое валилось с Саранина, – брюки доходили до ушей, а цилиндр падал на плечи.

Старший дворник как-то зашел на кухню.

– Что же это у вас? – строго спросил он кухарку.

– Нешто это мое дело! – запальчиво закричала было толстая и красивая Матрена, но тотчас спохватилась и сказала – У нас, кажется, ничего такого нет. Все как обыкновенно.

– А вот барин у вас поступки начал обнаруживать, так это разве можно? По-настоящему, его бы надо в участок представить, – очень строго говорил дворник.