Кирилл Станюкович - Тайну охраняет пламя

Этот утес имеет форму головы человека с закинутым горбоносым лицом, глаза которого смотрели куда-то вдаль. Это лицо странно, оно внушало какое-то беспокойство, оно что-то смутно напоминало. Но что? Я никак не мог вспомнить. Не верилось, что эта голова, это лицо созданы природой. Ниже головы каменного великана на крутом склоне горы был выступ как бы рука этого богатыря, сжатая в кулак. Кулак, как балкон, выступал на крутом склоне.

- Посмотри, а? - показывая на голову, говорил Димка,- какое странное лицо! Ведь он что-то хочет сказать!

Мы поужинали, все разошлись спать, а я долго лежал в палатке, смотрел и думал, и в гаснувшем освещении эта гигантская голова все также смотрела с гребня хребта куда-то вдаль. В вечерних сумерках она стала еще более живой, еще более странной.

Все затихло в лагере, весь лагерь спал, когда я увидел, как встал на намаз Сатанда. Его неподвижная фигура с закинутой головой, с совершенно каменным лицом и полузакрытыми глазами была удивительно красива. Он стоял на коленях. Казалось, погруженный в молитву, Сатанда в экстазе не видит ничего.

Я, незамеченный, смотрел из темноты на эту самозабвенную молитву и думал: "Неужели его молитва действительно искренняя?" Неожиданный сильный порыв ветра раздул костер и бросил молящемуся в лицо целую горсть искр, я видел даже, как чуть затлела борода. Но удивительно, его лицо даже не дрогнуло, не мигнули веки. Весь мир исчез для этого фанатика: он не видел, не чувствовал ничего.

Я залез в свой спальный мешок с некоторым смущением, ибо считал, что верить искренне может только дурак, а умный верующий - это жулик. Глубокая молитва Сатанды сильно удивила меня. Неужели в наше время могут искренне верить и умные люди? - думалось мне. Или, может быть, Сатанда не так умен, как кажется?

Утром я задержался, все уже ушли на работу, в лагере остались только я и Сатанда, который, сидя на кошме, неторопливо чинил уздечку, и мне казалось, что он чем-то озабочен. Он то задумчиво посматривал на окружающие горы, то в мою сторону, потом подошел ко мне, сел у входа в палатку.

- Пишешь?- тихо спросил он через некоторое время.

- Пишу,- отвечал я ему.

- Знаешь что, начальник, я кое-что вспомнил,- и он замолчал.

У меня по спине прошла горячая струя. Он все молчал.

Он не торопился.

- Я, помнишь, обещал тебе показать, что знаю. Ну, смотри,- и он опять сделал длинную паузу.- Видишь каменного человека... Видишь его руку? Его кулак? Так вот, в этом кулаке пещера.

- Пещера? Почему же ее не видно?- сказав это, я сразу же сообразил, что задаю глупые вопросы. Мне можно было самому догадаться, что кулак, выдававшийся над долиной, конечно, должен был загораживать нам, находящимся внизу, вид на вход в пещеру.

Страшное волнение охватило меня. Неужели, неужели мы у цели?!

- Спасибо! Спасибо, Сатанда! - сказал я, крепко пожимая ему руку,- а дорога туда есть?

- Хорошо не знаю. Раньше была тропа по скалам, но лет тридцать назад тряслись горы и после этого дороги, кажется, уже нет. Осыпалась.

- Ты был там?

- Был. Очень давно был. С отцом был.

- Что там?

- Пещера. Глубокая. Старые кости. Больше ничего. Ничего хорошего нет.

- Вода есть?

- Вода? Очень мало. Да я плохо помню, маленький был.

- Как же туда попасть?- сказал я, разглядывай неприступный отвесный склон вокруг этого балкона.

- Не знаю,- ответил Сатанда,- раньше ходили вон отсюда. Пойдем, покажу.

Но дорога оказалась неблизкой. Мы долго поднимались по пологим шлейфам, потом пошли осыпи, потом скалы. И чем дальше, тем круче. Только к середине дня мы добрались до цели: перед нами была почти гладкая скальная стена, местами отвесная, и на этой скале вверху над нами мы увидели нависшую глыбу балкона. Действительно, отсюда к балкону вели остатки тропы, но тот пласт, по которому она шла когда-то, давно осыпался. Отсюда вверх на балкон дороги сейчас не было даже для хороших скалолазов.

Несколько обескураженный, но все же в хорошем настроении, спустился я в лагерь.

Еще издали я с радостью увидел в лагере множество людей - к нам прибыл долгожданный отряд альпинистов.

Весь вечер прошел в оживленных разговорах.

Нашему союзу с альпинистами способствовало то, что они и сами собирались искать капище, причем были осведомлены о нем не хуже чем я, и даже источник сведений у них оказался тот же.

Ведь глава альпинистов мастер спорта Уткин не только знал Смурова, но даже воевал с ним в одной части. В горькие дни отступления в начале войны, когда не было радости в настоящем, а тем горячей мечталось о будущем, рассказал Смуров Уткину о своей находке и о своих надеждах.