Лев Толстой - Война и мир. Том 3 и 4

Кстати, вы, стало быть, знаете по-немецки?

Как по-немецки убежище?

Убежище? Убежище — по-немецки — Unterkunft.

Как вы говорите?

Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?

Ну, еще бутылочку этого московского бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!

Что же это, мы грустны?

Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что-нибудь против меня? Может быть, касательно положения?

Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что-нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце.

А, в таком случае пью за нашу дружбу!

Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.

«Моя бедная мать».

Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее — это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.

О! женщины, женщины!

любовь извозчиков, другая — любовь дýрней.

воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.

парижанку сердцем.

Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!

Вишь ты!

Платоническая любовь, облака…

Тут не проходят.

Этому что еще надо.

Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?

Этот что еще толкует? Убирайся к черту.

Ребенок? Я слышал, что-то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…

— Где он? Где он?

— Сюда, сюда!

Погодите, я сейчас сойду.

Эй, вы, живее, припекать начинает.

Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди.

Оставьте эту женщину!

Ну, ну! Не дури!

Поручик, у него кинжал.

А, оружие!

Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь.

Говоришь ли по-французски?

Позовите переводчика.

Он не похож на простолюдина.

О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?

Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня.

A! A! Ну, марш!

Чего ей нужно?

Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!

Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь. — Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь! — Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.

Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный. — О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина. — Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.

Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб-медик королевы испанской.

Я нахожу, что это прелестно!

героем Петрополя.

Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне стоящей дороги {46} .

Прелестно, прелестно.

Это варшавская дорога, может быть.

Какая сила! Какой слог!

Вы увидите.

грудной ангины.

лейб-медик королевы испанской.

визитов соболезнования.

впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души.