Григорий Свирский: Ряженые

- Похоже, ОНИ что-то затевают, - ответил. Ему даже казалось, он встречался с "паханом" в коридорах Лубянки, когда его, арестованного, вели из внутренней тюрьмы к следователям.

Марийка настояла, в Дом культуры, к "бесноватым", больше ни ногой! Юра, в конце концов, согласился. Стал забывать о своих страхах.

И вдруг началось в Москве нечто давно неслыханное. На стенах домов появились листовки - предупреждения о предстоящих еврейских погромах. Иногда рядом с "застращивающим" текстом чуть измененная по форме свастика. Датой первого погрома обозначили 5-е мая 1990 года. Однако 5-го "незримые силы" передумали - перенесли его на сентябрь.

Юре - диссиденту на всю жизнь запомнилась ретивость, с которой власти кидались уничтожать их листовки о бессудной расправе над людьми и вообще все тексты, не утвержденные Главлитом. Авторов листовок отлавливали и сажали. Тексты о датах еврейских погромов не вызывали в милиции и КГБ СССР даже шевеления. Видимо, они были вполне утвержденными...

Кто их автор? Кто этот Крысолов из Гамельна, который своей дудочкой сеет страх? Горбачев? Александр Яковлев, "отец перестройки", как его величают? Ныне это главная власть в стране. Что и в какую сторону "перестраивают"?

Ответ пришел скоро, в то же самое мучительно-долгое и жаркое лето 90 -го. Громыхнула жестяная крышка на дверной прорези, упали на пол очередные "Московские новости". В газете интервью Александра Яковлева.

Спросил журналист Яковлева: "Почему у нас не возбуждаются уголовные дела по статье о пропаганде национальной розни?"

И вот ответ:

"Я тоже задавал этот вопрос, и не один раз, в том числе генеральному прокурору. Но, видимо, и генеральный прокурор не решается возбуждать эти дела. Существует какое-то ("Какое-то", - Юра усмехнулся) мощное давление, из-за которого невозможно применить закон. Может быть, потому, что везде есть люди, которые говорят о себе: "Я интернационалист, вот только евреев надо бить..."

Юра старательно выписал в свою книжечку дату. "М.Н. Номер 28, от 15 июля 1990 года".

- На случай, если доживем до Нюрнберга, - сказал, усмехнувшись, Марийке.

Никаких тайн больше не было. Раз генеральный прокурор, во всем подчиненный Горбачу, спеленут, рукой шевельнуть не может или... в заговоре, значит за вакханалией российских фашистов стоит сам Крючков, председатель КГБ СССР. Не тот ли самый гебешный "крючок", который в свое время удостоил арестованного Юрия Аксельрода личного допроса? Не добился от Аксельрода имен "соучастников" и передал его хмырю в капитанских погонах, который кричал, что они покончат с аксельродами...

Юра позвонил знакомому газетчику. Узнал от него, что на все запросы и населения, и столичных газет КГБ СССР отвечает, что у них "по этому поводу нет никаких сведений".

Соседи по туполевскому дому, евреи из конструкторских отделов, панически боялись за детей. Их деды, побывавшие, в свое время, в инженерных "шарашках", выскакивали утром из подъезда, застегивая на ходу шубы и кожаные летные регланы - первыми спешили в ОВИРы, узнать, что и как? Навек засекреченные отцы, "прибитые гвоздиками к полу", как они говаривали, выталкивали своих детей и внуков из России, - и морем, и сушей, и воздухом: лубянская дудочка запугивала неостановимо - на одной ноте, режущей ухо.

Юра видел, начинается уж не эмиграция российских евреев, а бегство. Так бывало, рассказывала мать, лишь во время войны, когда отцы-матери хватали своих младенцев в простынку и - дай Бог ноги... Его ошеломили первые успехи Крысолова, - он вытолкал своей дудочкой из России - при полном молчании российской интеллигенции, три-четыре газетных всхлипа не в счет, - более миллиона самых "не нужных" стране людей: врачей, ученых, инженеров-конструкторов,. Вытолкал безнаказанно... Окончательные цифры этой "акции Крысолова" он узнал позднее, но уже тогда бросил Марийке озабоченно:

- Любой переворот в России начинается с еврейского погрома... Все, как две капли воды, похоже на первые шаги гитлеровского заговора. Евреи здесь только толпу разъярить. Для розжига...

Он и сам не знал тогда, как был недалек от правды, этот битый, прозорливый тюремный сиделец по кличке "Полтора Жида". Менее года оставалось до августовского переворота 91-го трех горбачевских "силовых министров" маршала Язова, генерала КГБ Крючкова и генерала МВД Пуго, пустившего себе пулю в лоб...

Встревоженный Юра высказал свои опасения, увы, не только своему тюремному "наставнику" Сергею Адамовичу, у которого частенько бывал, но и нескольким сослуживцам по академическому институту, посетовав и на своего директора НИИ, знаменитого ученого, и на молчавшие газеты, которые ведут себя, по словам Юры, точь-в-точь, как бальзаковские герои из "Банкирского дома Нусингена":