Григорий Свирский: Запрещенный роман

Леля очень похоже копирует Яшиного деда -- шамкает, в молитвенном экстазе воздевает руки, и тут же, заодно, деловито смахивает пальцем будто бы повисшую под носом каплю.

Юра хохотнул вполголоса, хотел что-то сказать, но однокурсницы дергают за рукав пиджака:

-- Юрка, если мать болеет, оставят?.. А тебя самого -- куда?

Сергей Рожнов, самый молодой преподаватель на факультете, останавливается возле Юры, достает из кармана синих, с красным кантом, галифе коробку папирос, небрежным движением отбрасывает серебряную бумагу.

-- Закуривай, планерист, и... не волнуйся. Моряки на страже. Обречен в аспирантуру.

-- Вот и нет! Дали только одну единицу. На Лелькино место пойду, что ли?

-- Аспирантура -- не поезд. Места не резервируют.

-- Ей сам Викентич предложил! На лекции!..

-- Детские болезни, Юрочка! Изживешь... -- И, понизив голос: -- Краткий курс истории КПСС читал? Что сказано там о годе великого перелома? "В аспирантуру пошел середняк..." А ты, Юрочка, не из середняков... Не прикидывайся!..

Спрыгнув с подоконника, Леля отправилась на лестничную площадку, где возле окна юноши попыхивали сигаретами. Рожнов пошел следом.

-- Яши тут нет?

-- Тише-тише-тише-ти-ше! -- во всю силу легких, куда мощнее, чем то же самое звучит в "Риголетто", пропел Рожнов с нарочитой веселостью, оборвав на полуслове очередной "мужской" анекдот. Тут иногда такое рассказывалось, в солдатской казарме не услышишь. Эстеты!..

Леля отвернулась от курильщиков, которые с нетерпением ждали ее ухода, и невольно оглядела объявления на листах ватмана, перевернутых обоях, бумажных клочках. Она еще вчера прочла их, но у нее, как, впрочем, у многих горожан, давно стало привычкой, пусть в сотый раз, пробегать взглядом надписи. Она машинально читает даже предупредительную табличку возле стоп-крана в поезде, хотя давно помнит наизусть.

А здесь, у входа на факультет, от объявлений просто некуда деваться: куда ни повернись -- "явка строго обязательна!".

Леля с добродушной иронией выпускницы смотрит на все эти, по ее шутливому выражению, "тщетные упования", и "вопленные заклинания". Опять яростные, до хрипоты, споры о новом романе. О новейшей трактовке этого романа, -- после того, как роман удостоили Сталинской премии... О последней трактовке новейшей трактовки... Опять плачет кое-как рифмованный плакатик над спортивным отделом "Комсомолки":

Печально выглядит эта рубрика,

Одни поэты, ни одного -- физкультурника.

Леля медленно проходит вдоль стены, на которой нет буквально ни одного сантиметра свободного места, и вдруг впервые чувствует, как жаль ей, до боли жаль расставаться с этими осточертевшими объявлениями.

Но ощущение это проходит быстро. "Осточертевшими?" -- она ловит себя на этой мысли, задумывается, отчего радость так летуча...

Они всегда висели у входа на факультет, как бы затерянные среди прочих листков, иные не больше объявлений Мосгорсправки: "Сниму угол...", "Ищу учебники..." Но их отыскивали взглядом немедля: на них было начертано существительное "ошибка". Или во множественном числе -- "ошибки". И при них, конечно, прилагательные, которые от года к году менялись: "Методологические". "Идеологические". "Космополитические", несть им числа... Впрочем, изредка менялись и существительные. Вместо сакраментального "ошибка" появлялось вполне невинное словечко "взгляды".

... Естественно, с прилагательными, которые звучали, как то и подобает в стенах университета, вполне научно: "Антиисторические". "Компаративистские". "Структуралистские". "Пацифистские". "Формалистические" и так далее и прочее.

Куда как веселее и спокойнее звучало "проходимческие"... Это означало, кого-то опять в комнате общежития "застукали", заметили, попросту говоря, в костюмах Адама и Евы. Предавались преступной страсти на казенных простынях... За это не исключали. Лишь выставляли на позор!

Хуже всего, не дай Бог, когда о взглядах писалось: "Антисоветские..."

Тут уж всем грезились места, куда, по известной русской поговорке, Макар телят не гонял...

...Яшу вызывали на собеседование, полдня мытарили, чего хотели -- не рассказывает. Подписку, говорит, взяли... Не факультет, а минное поле. А попробуй не прийти на "бдения". "ЯВКА СТРОГО ОБЯЗАТЕЛЬНА"...

Леля оглядела куски картона, ватмана, перевернутые обои и бумажные клочки новым обостренным взглядом, стараясь додумать что-то и страшась додумать...

-- Леля! -- услышала она резкий, как скрип двери, оклик. Высокая, полнотелая, в зеленой кожаной куртке девушка дышала ей в лицо запахом табака. -- Ты расписалась с Яшей?