Алексей Писемский - Взбаламученное море

Бакланов однако счел за лучшее ехать, и через несколько минут Сабакеев поехал с невестой в одной коляске, а он с женой в другой.

Бакланова заинтересовала невеста шурина.

– Что это за странная госпожа? – спросил он Евпраксию опять уже ласковым голосом.

– Ты знаешь ее мать!.. Что ж могло выйти от подобного воспитания? – отвечала та своим обыкновенным тоном, как бы ничего между ними не произошло.

– Но зачем же у нее рукава и воротнички грязные?

Что-то в роде усмешки показалось на лице Евпраксии.

– Собой-то нехороша, ну и хочет показать, что всем этим пренебрегает и занимается наукой и политикой.

– Чем ей заниматься? Она глупа, должно быть.

– Напротив, преумненькая и очень добрая девушка.

Бакланов пожал плечами.

– По крайней мере вся изломана, изломана в самом дурном тоне, – проговорил он.

Наступили сумерки. Елисейские поля осветились газом.

Евпраксия ушла с Валерьяном в cafe chantant.

Бакланов и Елена ходили по довольно темной аллее и спорили.

– Я не понимаю, как можно Галкина иметь своим другом, – говорил Бакланов.

– Да, он не умен, не даровит, это так! – возразила с ударением Елена: – но он человек с характером.

– С характером? – повторил насмешливо Бакланов.

– Да и да, – утверждала Елена. – У нас, например, – продолжала она, прищуривая глазки: – есть одно общее дело, и он в нем действует превосходно, смело, не отступая, а Валерьян – нет!

– Валерьян умный человек, образованный!.. – произнес Бакланов, разводя руками: – а это чорт знает что такое!

– Нам Бог с ними, с этими умниками!.. – воскликнула весьма настойчиво и в то же время ужасно мило Елена: – нам нужны люди с характером, с темпераментом, люди твердых убеждений, а не разваренные макароны!..

– Господи! где вы этаких фраз нахватались?.. Вас, вероятно, всем этим нашпиговала наша литература.

– Да, литература! Уж, конечно, не мое дурацкое институтское воспитание и не мать, у которой едва достало силы родить меня, а потом ее жизнь вы сами знаете! – заключила Елена с презрением.

– Что такое? – спросил Бакланов.

– Ее позорная интрига!

«Ну, это хоть бы и Галкину! Недаром они друзья!» – подумал Бакланов.

– За подобные отношения вы, по вашей собственной теории, не должны бы, кажется, винить ее, – сказал он.

– Я бы ее не винила, – подтвердила Елена, опять нахмуривая свой лоб: – если б она отдалась какому-нибудь бедняку, а не генерал-губернатору.

– Но если она любила его?

– Не должна была любить, потому что он лицо официальное, а собственно брак она могла и должна была нарушить.

– Должна?

– Да! Что вы меня так спрашиваете? Вы сами нарушили брак.

– Однако я опять к нему же возвратился, – отвечал Бакланов, конфузясь.

– Что ж, это оттого, что вас повертели? – спросила насмешливо Елена.

Вопрос этот несколько смешал Бакланова.

– Оттого ли или не оттого, я не знаю, но только мне было неловко в моем положении.

– Слабость характера, больше ничего! – сказала с гримасой Елена.

– Но зачем же вы сами выходите замуж и будете венчаться?

– Да потому, что заставляют это делать; наконец я выхожу за человека, которого я люблю.

– А потом, если разлюбите его?..

– Если разлюблю его, так полюблю другого.

– А если он полюбит другую?

– Скатертью дорога, – отвечала Елена, пожимая плечами.

– Это ваши правила?

– Да, мои правила!.. Чтобы в этом случае ничего не было насильственного и принужденного!

– Правила хорошие-с! – подхватил Бакланов.

– Недурные! – сказала Елена и потом, как бы сообразив, прибавила: – конечно, если бы требовали того какие-нибудь политические цели…

– То есть? – спросил Бакланов.

– То есть, если бы требовало этого благо родины. Как, например, Юдифь, которая пришла, отдалась Олофрену и отрубила ему голову.

– Ой, это уж и страшно! – сказал Бакланов.

Елена сама, впрочем, насмешливо посмотрела на него.

– Вам кажется все это смешно? – проговорила она.

– Смешно не смешно, а несколько странно.

– Странны-то вы, а не мы!

– Кто же это мы? – спросил Бакланов.

– Люди без зрения!.. слепые!

– А вы, значит…

– А мы – зрячие! – подхватила Елена.

В это время из кофейной выходили Евпраксия с братом.

– Валерьян, Валерьян! – закричала Елена.

Тот подошел.

– Что ж, ты мне купил потаенные русские стихотворения?

– Нет еще! – отвечал, краснея, Валерьян.

– Неужели же вы их читать будете?.. – спросила Евпраксия.