Алексей Писемский - Горькая судьбина

Исправник.Брать-то бы еще, братец, пока не за что: ничего еще не сделали.

Бурмистр.Да это не то, что за дело какое-нибудь, а так только из уважения моего к вам… приношу и земно о том только кланяюсь, принять их и не побрезговать.

Исправник.Для чего брезговать – не поганые… (К стряпчему.) Берите, получайте, сколько вам следует.

Стряпчий (продолжая писать) . Не знаю-с я, сколько мне, по-вашему, следует.

Исправник.Как же не знаете: всегда, кажется, с вами по-братски делили пополам, вот и тут 75 рублей ровно – берите… (Подвигает стряпчему деньги; тот проворно и молча сует их в жилеточный карман и снова продолжает писать.) Человечек уж – нечего сказать!.. (Обращаясь к бурмистру с ласковостью.) Да что барин-то в самом деле болен, али так?

Бурмистр.Оченно нездоровы! Горячка, сказывают… как тогда встревожились… слегли… все хуже и хуже… не знаем, и жив останется ли, – подлец и разбойник, что наделал… (Увидя входящего сотского с палкою и бляхою на груди.) Что те надо! Дурак! Лезет.

Сотский.Народ тамотка согнал.

Исправник (стряпчему) . Давайте спрашивать пока: что ж нам его дожидаться-то.

Стряпчий.Спрашивайте.

Бурмистр.Со старухи Матрены, может, ваше благородие, изволите начать.

Исправник.Да хоть с Матрены.

Бурмистр (сотскому) . Давай сюда Матрену.

Сотскийуходит.

А насчет болтовни, ваше высокоблагородие, вы и опасаться не извольте. Сами можете увидать: у меня не то, что старшим всем на рот замки повешены, а какие малые ребята были, так я и тех всех велел верст за тридцать отседова увезти, чтобы лишнего не наболтали.

Матрена, робко входя, а за ней и сотский.

Бурмистр.Подходи тут ближе!.. Что рыло-то уж больно в землю уткнула…

Матренаподходит.

Исправник.Как тебя зовут?

Матрена (то глядя на потолок, то себе на ноги) . Ну, батюшко… Господи.

Исправник (повторяя) . Как тебя зовут?

Бурмистр.Матреной, ваше высокородие, верно так-с, – извольте писать.

Исправник.Да точно ли?

Бурмистр.Точно так – помилуйте, станем ли обманывать; для чего это.

Стряпчийпишет.

Исправник.Сколько тебе от роду лет?

Матрена (дрожа всем телом) . Ну, батюшко… сударики мои.

Бурмистр.Да, старый пес, сказывай… что и того не говоришь.

Матрена (со страхом взглядывая на него) . Я, батюшко, что!.. Помилуйте.

Бурмистр.Стара, ваше благородие, извольте писать. Живет только старая кочерга, а что оченно стара; на седьмой десяток, поди, идет…

Стряпчийпишет.

Исправник.Какой ты веры и бываешь ли на исповеди и у святого причастия?

Матрена (продолжая дрожать) . Ну, батюшко, вестимо что…

Исправник.Что же такое вестимо?

Матрена.Вестимо, батюшко.

Бурмистр.Бывает, ваше благородие, извольте писать: и в великий пост, и в Успенки, чай, исполняет это… Давно уж, тоже, поди, к савану-то себя готовит.

Исправник (почесывая в голове) . Каким это образом, бабушка, у тебя зять младенца-то убил?

Матрена (еще больше задрожав) . Я, батюшко, что!.. Господи!

Бурмистр.Ее не было, ваше благородие, совершенно так, что не было… Сказывай, что ли, дьявол эдакой, что тебя не было там.

Матрена.Не было, господин бурмистр, не было.

Стряпчий (пишет) . Не было, так не было.

Те же и чиновник особых поручений – молодой человек с выдавшеюся вперед челюстью, в франтоватом вицмундире, с длинными красивыми ногтями и вообще, как видно, господин из честолюбивых, но не из умных.

Чиновник (сотскому) . Там я мужика привел!.. Задержать его, чтоб ни с кем тут не столкнулся… (Подходит с важностию к столу.)

Исправник (с некоторым подобострастием) . Мы уж, извините, начали без вас.

Чиновник.И что же?

Стряпчий (молча пододвигая к нему бумагу) . Показание вот-с!

Чиновник (пробежав бумагу) . Гм! Ничего-незнайка, по обыкновению. Ну, ты у меня, старая, будешь знать.

Матрена.Батюшко, господи!.. Виновата… (Кланяется ему в ноги.)

Чиновник (толкая ее ногой) . Прочь! Еще тут с поклонами!.. Нечего с ней проклажаться: вытащите ее и позовите сюда жену убийцы. (С важностью садится на председательское место.)