Иван Шмелев - Том 7. Это было

Его пристальный, липкий взгляд усыплял, связывал мою волю: ложилась на глаза сетка. Писарек вытянулся и зачеркал по папке.

– Так точно, ваше вскородие! «Враги… не спят»!

Я понял. Далеко, конечно, не все. По телу пробежало мурашками, и сознание полной безвыходности связало остатки воли.

– Что же молчите, как мочало?! – резко крикнул полковник, дернув наганом. – Рапортуйте же, наконец, не бабьтесь! Как и что? Связь налажена?… Данные мне подайте! Что луна? как?.. Я вас спрашиваю, сношения установлены, черт возьми?!.

Что сказать?.. Но сказать было нужно. Взгляд полковника требовал и грозил. Усилием воли я прорвал липкую сетку оцепенения, привстал и, руку под козырек, отрапортовал первое что попало:

– Связь налажена, господин полковник! С луны… дают консонанс!..

– Ка-кой консонанс?! – крикнул, передернув лицом, полковник. – Вы что-то путаете!..

– Консонанс, господин полковник… – нащупывал я колеи его мысли. – Для нас это совершенно ясно! С луны поданы знаки, и…

– Ага! Дело идет на лад… Главное, – там известно, что мною приняты меры! Это должно ободрить… Перелом уже наступил! Влияния слабеют с утра, и уже вчера свет был ярче! Им не удалось окончательно погасить её! Она оживает и дает знать… Они таки напор-ролись! Из Пулкова?..

– Так точно! из Пулкова, господин полковник! Сейчас же должны обратно, но нам нужен бензин. Жду ваших распоряжений.

Я, как будто, попал в колею его больной мысли. Всего я не понимал, но главное было ясно: он здесь командовал.

– Бензин!?! Странно… – тревожно-невнятно протянул он, подозрительно вглядываясь в меня. – Вы, очевидно, не в курсе дела…

– Господин полковник! – уже решительно сказал я. – Мы спешим в… Пулково! И бензин нам нужен дозарезу… – И тут мне пришло на мысль ударить тревогу: – Имейте в виду, что и Марс не совсем в порядке!

Я не ожидал такого эффекта: полковник досера побледнел и взметнулся:

– Марс?! Как, и Марс также?!. О, дьяволы!! – погрозил он наганом. – Я это упустил из виду… Но… быть может, не опыты здесь? может быть… кометы близко прошли или… Как у вас думают? Да говорите же, не тяните!..

Игра захватывала меня. Безумие заражает, и я поддался ему безвольно. Во мне бешено бился смех, смех над самим собой, над этой проклятой жизнью, которую называют сутью. Мне хотелось прорвать эту грязную оболочку ее, в которой томился я, за которой мне мог открыться – и открывался уже намеком – новый, чудесный мир сказок и сновидений, пусть хоть из пустяков стеклянных.

И я поддался:

– Вы угадали, полковник. Вы, очевидно, чудеснейший астроном. Кометы прошли, я имел случай их наблюдать: Италия, Греция, Аргентина… Возможно, что они оказали на Марс влияние…

– Капитан, опомнись! – дошел до меня сдавленный шепот казначея.

Полковник что-то обдумывал.

– Возможно… но в данном случае нечего опасаться. Это не опыты! Все дело – в луне! Жизнь жива лишь ее тихим светом! Значение Марса совершенно ничтожно, нуль!

Прохоров повторил, с карандашиком:

– Совершенно… ничтожно-с… нуль-с!

Но я продолжал бороться:

– Господин полковник, прикажите дать нам бензину! Мы спешим продолжать опыты!

– Кто вы?! – в бешенстве закричал полковник, хватив кулаком по кожуху машины. – Подлец или сумасшедший?! Или вы, несчастный, не знаете, кто сейчас делает эти опыты?! Враги! Враги жизни и человечества! Они поставили аппарат… аппарат крови!!..

Он высверливал меня взглядом, подавлял бешенством. У меня дрожал голос, в этой «игре», когда я выговорил невольно:

– Я обмолвился, господин полковник…

– Обмолвился?!.

– Я не так выразился, господин полковник. Мы спешим продолжать исследования луны… по вашей системе…

– Странно…

Полковник издал неопределенный звук носом, – что-то злобно-насмешливое, – перекосил рот и отошел от машины. Стоя вполоборота, он быстро поправил в нагане и скомандовал часовым:

– Стража, открыть ворота!

Часовые – у одного оказалась палка вместо ружья – сейчас же ворота настежь. Сашка продвинул медленно, косясь на наган полковника. Момент был жуткий: полковник оставался за нами, и ему ничего не стоило нас убить. Наконец, за нами раздался командный окрик:

– За-крыть ворота!

Ворота захлопнулись с оглушающим грохотом. Мы попали в кошмар.

Перед нами была старинная, запущенная, когда-то богатая господская усадьба, обнесенная высокими стенами, – с бойницами, как в монастыре. Огромный двор-луг, приятный глазу ковер зеленый. За ним, под стенами, каменные службы, белые, с черными пятнами затворов, с гнездами аистов на коньке.