Иван Шмелев - Том 7. Это было

Мы знаем, что это значит. Это устои жизни, устои человеческой культуры. Без этой любви к истоку, к своим корням, к своей роди-мой сущности, к своим святыням, к своим героям, водителям, великим… – народ… – только какая-то этнологическая частность, случайность, человечья пыль, несомая куда-то ветром, именно – пыль, как сказал только что М. В. Бернацкий! Устои… Вы помните…

Две-над-цать строчек. Что это?! Да это целая система! Нравственная, философская, религиозная, воспитательная, даже политическая система! Изрекший так, духом своего гения такое… такой народ не может забыть себя, свое историческое свое… не может отречься от себя, от гения, им рожденного, не может плюнуть на свои истоки! Он может замирать, может быть оглушенным, но… превратиться в пыль, превратиться в мировое пугало с пришитым к телу ярлыком «международья»… такой народ не может!

Так вот… эти устои, эти две любви – «к родному пепелищу» и «к отеческим гробам»… эту «систему жизни» и выражало, и выражает по мере сил наше «Возрождение». Об этом здесь говорили все, говорили определенно, – и если бы не было у нас нашего русского, независимого, национального рупора наших чувств, если бы не было выразителя нашей русскости – «Возрождения» – наша жизнь была бы искажена, урезана, наши чувства не освежались бы сознанием нашей крепкой спайки, распылялись бы на чужих ветрах… не было бы здесь представительства… да, представительства – по праву крови, по праву «пепелища» и «отеческих гробов»… представительства от русского народа, во имя русского народа, а было бы… вырождение!

И потому – слава «Возрождению»! Честь и поклон основоположнику «Возрождения» – русского гласа на чужих пределах – дорогому Абраму Осиповичу Гукасову, русскому патриоту – за его жертвы, за его непреклонность. И потому – горячий привет и признательность десятилетней редакции «Возрождения», возглавляемой ныне Юлием Федоровичем Семеновым, мудро-последовательным и упорно стойким. Честь и благодарность всем работникам «Возрождения». Оно творит Россию, оно охраняет священный ее образ, очищает его от искажений, от шпаклевки, от клеветы, вызывает этот чудесный Образ перед глазами юными, перед глазами, не видавшими его… и вот, мы ныне уже видим, как этот Образ влечет к себе: мы видим новое племя, младое… новую смену русскую. Все мы, творящие и познающие, поскольку это в силах слова, Россию возрождаем…

(Возрождение. 1935. 16 июня. № 3675. С. 4)

Вообразил, что вдруг, по воле какого-то злого чародея, – а мало их в «волшебное» наше время! – печатное слово кончилось. Не говоря уж о том, что не будем знать о мировой жизни… и о своей-то не будем знать. Как же тогда быть всяким нашим организациям, союзам, обществам, которые каждый день добиваются от литераторов и журналистов слова сочувствия, воззваний, оповещений, сообщений, объявлений, заявлений?..

Вообразите, что писатели перестали писать все то, чем услаждали и развлекали вас, усыпляли, уводили, будили, ободряли, удивляли… Это надо помнить. И особенно надо вспомнить сегодня, когда в залах «Лютеции» «Союз литераторов и журналистов» устраивает единственный в году концерт-бал печати. Деятели печати в большой нужде, в союзе их – 460 человек, не считая семейств. Сегодня для всех, имеющих дело с печатным словом, – а кто его не имеет! – крайний срок платежа за все, что от печати получили. Не объявите же себя банкротами. Банкротство признательности – худшее из банкротств.

Писатели и журналисты зовут вас на свой концерт-бал не как должников, а как друзей: они кредиторы милостливые и щедрые и предложат вам множество всяких развлечений, о чем – в программах. Будут не только развлечения, танцы и остроумие, будут открыты и некоторые тайны… и, между прочим, при известных условиях, будет дан ответ на мучающий всех вопрос: «1936 год будет ли для каждого из нас лучше, чем минувшие?» Ответ – точный. Итак, не забывайте: печать всегда шла навстречу вам; сегодня, единственный раз в году, подите навстречу ей.

12 января 1936.