Лев Толстой: Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Вступление

Начиная учить д ѣтей въ Русской деревн ѣ, я не могъ, не бывши набитымъ дуракомъ, принять въ основаніи ни н ѣмецко-протестан[т]скую лютеровскую систему, ни классическую, ни езуитскую, ни нов ѣйшую теоретическую систему воспитанія. 3 Еще мен ѣе могъ я серьезно принять за систему славянской курсъ букваря, часовника и псалтыря и связанные съ этимъ курсомъ семинарскіе пріемы. – Не русскія теоріи были чужды, невозможны для русскихъ учениковъ, несостоятельность ихъ на мой взглядъ была доказана для самихъ себя, самими иностранцами; русская же система была, на мой взглядъ, также невозможна для меня, какъ бы обученіе д ѣтей игр ѣна инструмент ѣ, котораго уже не существуетъ. – На мн ѣне лежало ни историческихъ школьныхъ узъ Европы, ни религіозныхъ и философскихъ авторитетовъ своего отечества. Безъ всякаго исканія новыхъ путей, безъ противод ѣйствія или подчиненія изв ѣстнымъ направленіямъ, безъ всякой зависимости отъ общества и правительства, я безсознательно и свободно долженъ былъ идти и пошелъ своимъ особеннымъ путемъ, руководствуясь однимъ изученіемъ потребности т ѣхъ учениковъ, съ которыми я им ѣлъ д ѣло.

«Т ѣмъ легче мн ѣбыло ошибаться!» Безъ сомн ѣнія. Я даже твердо уб ѣжденъ, что я непременно бы ошибся въ основаніяхъ, ежели бы изъ того пути, въ который я былъ вовлеченъ условіями моего развитія и моихъ учениковъ, я бы сталъ д ѣлать общій выводъ о т ѣхъ началахъ, на которыхъ должна основываться вся наука образованія; но я этаго не стану д ѣлать. Я, напротивъ, попытаюсь доказать, что всякой частной пріемъ въ образованіи в ѣренъ относительно и что всякій общій выводъ не можетъ быть в ѣренъ, потому уже, что онъ общій выводъ.

Я попытаюсь доказать, какъ для каждаго условія можетъ быть отысканъ наив ѣрн ѣйшій путь, и какъ вс ѣобщіе пути всегда должны быть нев ѣрны. Я постараюсь доказать, что стремленіе къ общимъ выводамъ было величайшее зло, остановившее развитіе науки воспитанія, постараюсь показать, какъ всл ѣдствіе того д ѣло образованія отстало отъ другихъ сторонъ развитія челов ѣчества и какое значеніе всл ѣдствіи этой отсталости получило въ наше время, и наконецъ представлю мои мысли о т ѣхъ средствахъ исправленія этаго зла, которыя мн ѣкажутся возможными.

Я знаю, что въ моихъ выводахъ много и много будетъ ошибокъ и невольной лжи, происходящихъ отъ недостатка знаній и ложной точки зр ѣнія, и потому, сколько возможно, буду стараться изб ѣгать построенія теоріи, въ которую бы были включены вс ѣвозможныя стороны предмета. Я началъ было такого рода сочиненіе, въ которомъ, постановливая аксіомы о челов ѣчеств ѣ, движеніи развитія, о душ ѣи т. п., я старался захватить все въ свой кругъ сужденія. Но опытъ уб ѣдилъ меня, что какъ не льстивы для самолюбія такого рода категорическія сочиненія, въ которыхъ мысли такъ общи, что охватываютъ все, и вм ѣст ѣсъ т ѣмъ для каждаго представляютъ особенную неясную идею, что такія сочиненія, несмотря на вн ѣшнюю логичность, им ѣютъ мен ѣе уб ѣдительности и вліянія, ч ѣмъ скромныя представленія хотя не всестороннихъ фактовъ, но такихъ, изъ которыхъ самъ читатель д ѣлаетъ тотъ выводъ, который побудилъ автора къ выставленію этихъ фактовъ. – Всл ѣдствіи этаго я буду держаться преимущественно критическихъ и историческихъ пріемовъ, 4 т ѣхъ самыхъ, которые, по моему мн ѣнію, должны быть приняты и въ д ѣл ѣобразованія. Кром ѣтого очень часто я долженъ буду повторять вещи, давно, можетъ быть, изв ѣстные читателю, но которые, для связи моего изложенія, мн ѣнеобходимо будетъ поставлять на видъ ему.

–

Это «Вступление» представляет собой начало статьи о значении народного образования и о новых основах, которые в России должны быть положены для него. Рукопись была написана Толстым уже после его возвращения из-за границы, так как в ней упоминается о его разговоре с каким-то немецким педагогом. Возможно, что Толстой предполагал использовать это «Вступление» и открыть им первую книгу своего журнала. Во всяком случае, все главные основные идеи, изложенные в этом «Вступлении», нашли себе выражение в первой, руководящей статье Толстого «О народном образовании».

Рукопись, автограф Толстого, занимает 4 лл. (8 страниц) тонкой почтовой бумаги большого формата, без клейма и водяных знаков; бумага, повидимому, заграничная. Текст писан на обеих сторонах листа, на левом перегибе страниц; он занимает всего 5 страниц; лл. 1—1 об. и 4 об. – пробельные, с чертежами, сделанными пером, – повидимому, рукою Толстого. Почерк довольно мелкий, но старательный; встречаются небольшие помарки и вставки между строк и на полях. Чернила рыжие, сильно выцветшие. Пагинации нет. Края рукописи в плохой сохранности и сильно потрепаны.