Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Письмо к неизвестному о немецких школах

– Положимъ, въ первоначальной протестан[т]ской школ ѣвы находите, что учитель им ѣетъ предписаніе не только насчетъ той посл ѣдовательности предметовъ, которую онъ долженъ принять, числа часовъ, которые онъ долженъ посвятить молитв ѣ, каждому предмету, и каждому упражненію, но вы видите, что даже т ѣруководства, т. е. пріемы, которые онъ можетъ употреблять, опред ѣлены и назначены впередъ. Мало того, самъ учитель образованъ въ изв ѣстной школ ѣ, семинаріи, такъ что только эти изв ѣстные пріемы понятны для него. – Вы начинаете разбирать эти предписанія и утвержденныя руководства и находите для обученія чтенію и письму иногда методу складовъ, иногда новую Lauti[e]r-methode, 3 для обученія катехизиса и священной исторіи заучиванье наизусть, для исторіи и географіи заучиванье именъ и сокращенія, уничтожающія смыслъ, для обученія математики упражненія, направленныя преимущественно на самыя д ѣйствія съ отвлеченными числами, а не на переведеніе чиселъ взятыхъ въ д ѣйствительности въ отвлеченныя величины и т. д. Однимъ словомъ, вы находите недостатки (такъ вамъ кажется) и въ самомъ преподаваніи и въ посл ѣдовательности его. – Но вы не в ѣрите своему сужденію. Вы говорите себ ѣ, что la critique est aisé[e] mais l’art est difficile, 4 что пріемы эти, руководства могутъ быть далеки отъ совершенства, но все же быть наилучшими возможными. Что они могутъ казаться несовершенными въ теоріи, но оправдываться въ практик ѣ, результатами на учащихся. Вы обращаетесь къ учащимся, чтобы подтвердить свои сомн ѣнія, и хотите просл ѣдить за процессомъ восприниманія этаго преподаванія. Но зд ѣсь 5 вамъ трудно сразу понять эти результаты. Организація школы такова, что результаты ученія скрыты отъ учителя. Сто, дв ѣсти мальчиковъ въ изв ѣстный часъ входятъ, совершаютъ молитву, садятся по лавкамъ и вс ѣдв ѣсти начинаютъ д ѣлать одно и тоже. Мальчикъ нетолько не можетъ выразить въ школ ѣтого, что ему понятно или непонятно, пріятно или не пріятно то или другое, но онъ не можетъ выразить словомъ то, что онъ знаетъ или не знаетъ то или другое, или что ему 6 хочется. Все разнообразіе его мысли во время класса подведено къ выраженіямъ «могу» – «хочу», которыя онъ передаетъ подъятіемъ руки.

Итакъ, во время чтенія учителя вы не можете 7 сл ѣдить за воспринятіемъ преподаваемаго. Все, что вы видите, это скучающія лица д ѣтей, насильно вогнанныхъ въ училище, нетерп ѣливо ожидающихъ 8 звонка и вм ѣст ѣсъ т ѣмъ со страхомъ ожидающихъ вопроса учителя, д ѣлаемаго для того, чтобы противъ воли принуждать д ѣтей сл ѣдить за преподаваніемъ. Зд ѣсь ничего ни под[т]верждаетъ ни разрушаетъ ваши сомн ѣнія. Вы приб ѣгаете къ другому способу – вопросовъ – и задачъ математическихъ и сочиненій. Но ежели вы при этомъ поручите веденіе вопросовъ учителю, то результаты ваши будутъ о 9

–

Среди рукописей Толстого сохранился небольшой отрывок, написанный им в форме письма к неизвестному лицу. Отрывок этот, как по своему содержанию, так и по стилю, и даже по внешнему виду, свидетельствует о том, что автор задумал его именно как статью , рассчитанную на опубликование в печати. Нужно сказать, что Толстой вообще не чуждался эпистолярной формы в своих литературных работах, хотя и прибегал к ней нечасто. Так, например, рассказ «Люцерн» был задуман им в форме письма, воображаемым адресатом которого должен был быть В. П. Боткин. 11 Большая статья «О народном образовании», напечатанная в журнале «Отечественные записки», была задумана Толстым в форме письма к председателю Московского комитета грамотности И. Н. Шатилову. 12 К произведениям эпистолярного рода могут быть отнесены и «письма к редакторам», которыми пользовался Толстой неоднократно: таково, напр.; его известное письмо о Самарском голоде 1873 года. 13

Время написания этого отрывка довольно точно датируется благодаря указаниям самого автора, который в первых же строках говорит о том, что он «почти кончает» «свое путешествие по школам Европы». Таким образом можно предполагать, что этот отрывок относится ко времени пребывания Толстого в Веймаре, где он провел полторы недели весною 1861 года (от 13 до 18 апреля нов. ст.), интересуясь преимущественно делом народного образования, именно, постановкой школьного дела в Германии. Судя по записям его Дневника, Толстой посещал здесь городские народные школы, знакомился с постановкой дела в детских садах по системе Фрёбеля и беседовал с местными немецкими педагогами. Отсюда Толстой, через Дрезден и Берлин, где он провел только по одному дню, выехал на родину.

Читать дальше