Виктория Токарева: Своя правда

Прошло пять секунд. Звонок.

- Нет тут никаких Джамалов, - с легким раздражением отчитала Ирина. - Вы какой номер набираете?

Приятный мужской голос проговорил нужный ему номер.

- Ну вот так и набирайте, - велела Ирина.

- Извините, - отозвался приятный баритон.

Ирина положила трубку, но уже не могла сосредоточиться на работе. Ей казалось, он снова позвонит. И он позвонил.

- Але! - гавкнула Ирина.

В трубке молчали. Несчастный обладатель баритона уже не решался позвать Джамала.

- Это вы? - проверила Ирина.

- Это я, - честно отозвался баритон.

- На телефонной станции неправильно соединяют, - предположила Ирина.

- А что же делать?

- Дайте мне телефон вашего Джамала, я его наберу и скажу, чтобы он вам позвонил. Как вас зовут?

- Кямал.

- Он вас знает?

- Ну да. Я его родной брат.

- Хорошо. Я скажу, чтобы Джамал вам позвонил. Какой телефон?

- Мой?

- Да нет. Зачем мне ваш? Джамала телефон.

Кямал продиктовал. Ирина записала и положила трубку.

Далее она набрала нужные цифры. Подошел голос, как две капли воды похожий на предыдущий. Значит, Кямал и Джамал - действительно братья.

- Позвоните, пожалуйста, своему брату Кямалу, - официально проговорила Ирина. - Он не может до вас дозвониться.

- А вы кто? - спросил Джамал.

- Телефонистка.

Ирина положила трубку. Сосредоточилась на работе. Она проверила четыре тетради, когда снова раздался звонок.

- Большое спасибо, - сказал Кямал. - Все в порядке.

- Ну хорошо...

- А как вас зовут? - спросил вдруг Кямал.

- А зачем вам? - не поняла Ирина.

- Ну... Я к вам привык. У вас такой красивый голос.

Ирина усмехнулась.

- А давайте увидимся, в кино сходим, - предложил Кямал.

- А как вы меня узнаете?

- А вы возьмите в руки газету.

Баритон был неопасный и очень нежный. А в самом деле, почему бы и не сходить в кино...

- А сколько вам лет? - спросила Ирина.

- Двадцать шесть. Много.

Ирина огорчилась. Ей было тридцать два. На шесть лет старше.

Но в конце концов, не замуж же выходить. А в кино можно сбегать и с разницей в шесть лет.

- Значит, так, - распорядилась Ирина. - На мне будет белый шарфик в черный горох. Если я вам не понравлюсь, пройдите мимо.

- Вы мне уже нравитесь, - простодушно сознался Кямал.

Молодой наивный мальчик. Это тебе не вдовец с копотью жизненного опыта.

Ирина оставила Снежку на Сашу. Показала, чем кормить и во сколько. А сама нарядилась, надушилась духами "Белая сирень" и отправилась к кинотеатру.

Ирина стояла полчаса и поняла, что Кямал не придет. Вернее, он был, но прошел мимо. Зачем ему нужна русская тетка с двумя детьми? Про детей он, конечно, не знал, но узнал бы. Ирина вздохнула и пошла к автобусной остановке, чтобы вернуться домой. Она уже сделала десять шагов, когда перед ней внезапно, как из-под земли, возник Омар Шериф в натуральную величину. Белые зубы, белая рубаха, русая голова. Русый азербайджанец. Такое тоже бывает. Он схватил Ирину за руку и сказал, задыхаясь:

- Меня Джамал задержал. Приехал в последнюю минуту.

- А вы бы сказали, что спешите...

- Не могу. Старший брат.

Значит, брата нельзя напрягать, а Ирину можно. Мусульманская семейная клановость имела свои достоинства и недостатки, как два конца одной палки.

Ирине стало ясно, что эта встреча ничего не даст. Кямал - законченный красавец. Зачем она ему? Даже смешно. Жаль? Ничуть. Она ничего не приобретала, но и не теряла. Еще не вечер, и жизнь впереди. Не этот, так другой. А можно ни того, ни другого. Мужчина нужен для продолжения рода. А дети - уже есть. Программа выполнена.

- На журнал опоздали, - сказал Кямал. - Но ничего...

Он взял Ирину за руку, будто знал давно, и они побежали. И белый шарфик в черный горох развевался на ветру.

Журнал уже шел, но их пустили. Они прошли на свои места и сели рядом.

Зерно сыпалось в закрома страны, узбеки собирали хлопок, и он тоже сыпался, как вата. Ирина преувеличенно напряженно смотрела на экран, а Кямал она это видела боковым зрением - смотрел на Ирину. Присматривался. Примеривался.

Кямал был хороший мальчик из хорошей азербайджанской семьи. Его мать, актриса ведущего бакинского театра, хотела для него хорошую девочку из хорошей азербайджанской семьи, не актрису, не дай бог... Такая девочка все не находилась. Не простое это дело - правильно выбрать подругу жизни, мать будущих детей.

Кямал в темном зале обсматривал русскую молодую женщину, и она нравилась ему все больше. Во всем мягкость: в овале лица, в льняных волосах, во взгляде голубых глаз. У азербайджанских девушек не бывает такой голубизны и такой льняной мягкости.