Алексей Толстой - Гадюка

Не простившись, он перешел улицу, где на тротуаре около кондитерской его взяла под руку Сонечка Варенцова. Пожимая плечами, возмущаясь, она начала что-то ему говорить. Он продолжал брезгливо морщиться, высвободил свою руку и шел, опустив тяжелую голову. Облако бензиновой гари от автобуса скрыло их от Ольги Вячеславовны.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Итак, героиней оказалась Сонечка Варенцова. Это она подробно информировала хозяйственного директора Махорочного треста о прошлой и настоящей жизни эскадронной шкуры Зотовой. Сонечка торжествовала, но трусила ужасно...

В воскресное утро, уже описанное нами выше, когда скрипнула дверь Ольги Вячеславовны, Сонечка бросилась к себе и громко заплакала, потому что ей стало Невыносимо обидно жить в постоянном страхе. Вымывшись, Ольга Вячеславовна произнесла неизвестно к чему: "Ах, это - черт знает что" дважды - на кухне и возвращаясь к себе в комнату, - после чего она ушла со двора.

На кухне опять собрались жильцы: Петр Семенович в воскресных брюках и в новом картузике с белым верхом. Владимир Львович - небритый и веселый с перепою. Роза Абрамовна варила варенье из мирабели. Марья Афанасьевна гладила блузку. Болтали и острили. Появилась Сонечка Варенцова с запухшими глазками.

- Я больше не могу, - сказала она еще в дверях, - это должно кончиться наконец... Она меня обольет купоросом...

Владимир Львович Понизовский предложил сейчас же настричь щетины от платяной щетки и каждый день сыпать в кровать гадюке, - не выдержит, сама съедет. Петр Семенович Морш предложил химическую оборону - сероводородом или опять тот же йодоформ. Все это были мужские фантазии. Одна Марья Афанасьевна сказала дело:

- Хотя вы и на редкость скрытная, Лялечка, но признайтесь: с директором у вас оформлена связь?

- Да, - ответила Лялечка, - третьего дня мы были в загсе... Я даже настаивала на церковном, но это пока еще невозможно...

- Поживем - увидим, - блеснув лысиной, проскрипел Петр Семенович.

- Так этой гадине ползучей, - Марья Афанасьевна потрясла утюгом, этой маркитантке вы в морду швырните загсово удостоверение.

- Ой, нет... Ни за что на свете... Я так боюсь, такие тяжелые предчувствия...

- Мы будем стоять за дверью... Можете ничего не бояться...

Владимир Львович, радостный с перепою, заблеял баранчиком:

- Станем за дверью, вооруженные орудиями кухонного производства...

Лялечку уговорили.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Ольга Вячеславовна вернулась в восемь часов вечера, сутулая от усталости, с землистым лицом. Заперлась у себя, села на кровать, уронив руки в колени... Одна, одна в дикой, враждебной жизни, одинока, как в минуту смерти, не нужна никому... Со вчерашнего дня ею все сильнее овладевала странная рассеянность. Так, сейчас она увидела в руках у себя велодок - и не вспомнила, когда сняла его со стены. Сидела, думала, глядя на стальную смертельную игрушку...

В дверях постучали. Ольга Вячеславовна сильно вздрогнула. Постучали сильнее. Она встала, распахнула дверь. За ней в темноту коридора, толкаясь, шарахнулись жильцы, - и кажется в руках у них были щетки, кочерги... В комнату вошла Варенцова, бледная, с поджатыми губами... Сразу же заговорила срывающимся на визг голосом:

- Это совершенное бесстыдство - лезть к человеку, который женат... Вот удостоверение из загса... Все знают, что вы - с венерическими болезнями... И вы с ними намерены делать карьеру!.. Да еще через моего законного мужа!.. Вы - сволочь!.. Вот удостоверение...

Ольга Вячеславовна глядела, как слепая, на визжавшую Сонечку... И вот волна знакомой дикой ненависти подкатила, стиснула горло, все мускулы напряглись, как сталь... Из горла вырвался вопль... Ольга Вячеславовна выстрелила и - продолжала стрелять в это белое, заметавшееся перед ней лицо...

КОММЕНТАРИИ

Гадюка

Впервые - журн. "Красная новь", 1928, No 8, с подзаголовком "Повесть об одной девушке" и датой: "15 июля 1928 года". В письме к Н. В. Крандиевской (без даты, вернее всего относится к концу июня 1928 года) Толстой сообщил: "Я начал писать рассказ, очень трудный, и работа идет медленно и трудно. Не знаю - должно быть, сказывается усталость после романа ("Восемнадцатый год". - А. А.). Все же надеюсь в десять дней его закончить". (Гослитиздат. 1958 - 1961, 4, с. 818).

В основе сюжета "Гадюки" - судьба знакомой Толстого - Т. Сикорской; выйдя из богатой семьи, она стала активным борцом за дело народа.

Первое отдельное издание печаталось по тексту журнала ("Библиотека "Огонек", No 455). При включении рассказа в изд.: ГИЗ, 11, журнальный текст подвергся очень небольшой стилистической правке (текст журнала с авторской правкой в ИМЛИ). В изд.: Гослитиздат. 1934 - 1936, 3, вошел текст предыдущего собр. соч. Наконец, тот же текст (с очень небольшой правкой) был включен в сб. "Повести и рассказы" - последнее прижизненное издание.