Алексей Толстой: Подкидные дураки

Тот вечер, когда на травянистом пригорке они ели картошку, скрылся вместе с голубыми миражами. Тянулись, не намереваясь кончаться, питерские будни. Ему бы стало смешно и нелепо, узнай он, что Людмила Сергеевна любила его именно за тот единственный вечер на островке. Быть может, ей казалось, что вечер тот вернется же когда-нибудь... А так - относилась к нему, как к брату, тихо.

Наконец настал неизбежный день: Ракитников вернулся домой под утро, сконфуженный и неестественный. По пути на извозчике он приготовил очень вероятное объяснение. И, хотя Людмила Сергеевна не спрашивала, он словоохотливо ей налгал. Она как будто поверила.

С тех пор он начал лгать ей постоянно, потому что подошла полоса, как он объяснял одному из приятелей за водочкой, - "голода по женщинам"... Он сошелся с пишбарышней и весело попивал с ней портвейн в кавказских кабинетиках. Пишбарышня, не будь дурой, однажды заявила: "Отчего бы это, дружок, но сегодня меня раза три стошнило?.." Он струсил, дипломатически заболел, спасло его только то, что у пишбарышни оказался добродушный характер, - не настаивала на разрушении семейного счастья. Вторая была одетая в шикарный заячий, под песца, мех, девица из киностудии, с кукольной маской вместо лица и пустыми глазами. Она готовилась стать экранной тенью и была действительно бесстрастна и глупа, как тень. Это его и зацепило, но ненадолго: девица оказалась невыносимой неряхой.

Последовало еще несколько мимолетных увлечений. Ракитников изолгался и запаршивел. От трех рюмок водки он шумел, лез на скандалы, руки чесались "бить чью-то морду"... И вот все сразу оборвалось. Хмурым утром Людмила Сергеевна не завернула ему в бумагу двух бутербродов, - она сидела, одетая, на краю постели, уронив руки в колени, опустив голову, независимая, странная...

- Я от тебя ухожу, я больше так не могу жить, - сказала она тускло, незнакомым голосом...

Так-то все это и случилось... Дождливое воскресенье подходило к концу, а Ракитников все еще шагал по комнате, где в стене торчал ржавый костыль... своими силами все было передумано, в усталой голове звенела пустота...

Вдруг рядом, у соседа, загремел ключ. Сосед вошел рядом в комнату, швырнул с ног калоши, закашлялся и проговорил про себя:

- В конце концов все относительно...

После этого он для чего-то двигал стульями. Ракитников прислушивался, будто там была его последняя надежда. Хмуро глянув на крюк, вышел в коридор, постучался:

- Да, - громко сказал сосед, - вам что надо? - И, когда Ракитников назвался, он громко крикнул: - Войдите!..

Сосед стоял посреди комнаты, раскуривая трубку с махоркой. Это был коренастый мужчина с большим залысым лбом и растрепанной бородой. Пришемихин, ученый. Летом его комнату три раза обчистили до нитки, поэтому все жизненно необходимое он носил при себе, в карманах парусинового балахона. Кроме того, он надевал, выходя из дома, как пережиток военного коммунизма, мешок за спину, где у него лежали книги и завтрак.

Выпустив сизое облако махорки, он сказал:

- Какой вопрос вас интересует? Садитесь.

- Видите, в чем дело, профессор... У меня там крюк... Если я сейчас туда вернусь, то...

- Ага, понимаю... Садитесь... (Ракитников сел.) А вы вчера, кажется, намазались. Я сплю крепко, но в комнате у вас начался такой грохот - я проснулся и долго размышлял: какими предметами вы можете производить столь сильные звуки?.. Сидите, я не сержусь. Вся беда в том, что огромные запасы энергии затрачиваются непроизводительно. В этом и есть вред пьянства... Подождите, не оправдывайтесь... Существуют три состояния человеческого общества... Первое: когда моральные предпосылки действуют как силовые направляющие линии, - во всяком случае они одни видимы на поверхности жизни. Это соответствует застою в торговле и промышленности, крепкому монархическому строю и отсутствию войн. Второе состояние: моральные предпосылки не действуют, они отскакивают, как горох от стены, они перестают быть понятными и распадаются на первоначальные элементы. Направляющими силовыми линиями являются воля больших масс и голые законы экономики. Это соответствует временам революций, войн и экономическим перестройкам. Третье состояние: силовые линии Стремятся к обобщению и законченной формулировке. Массы требуют психологической разгрузки, то есть предпосылок новой морали. Это соответствует творчеству новой жизни. Ага, вы, кажется, начинаете усваивать!.. Итак, мы вступили сейчас в третье состояние. Силовые линии - это правильное и наилучшее распределение труда, переход от частного к общеплановому хозяйству и овладение максимальными запасами энергии. Ну-с... (Профессор засунул бороду в рот, пожевал.) К интересующему вас вопросу: создание новых предпосылок... Распределение, энергия, коллективизм. Вот три основания, на которых строится новая мораль. К вашему случаю - пьянство. Первое: распределение, - вчера вы съели и выпили в десять раз больше, чем вам принадлежало, то есть уничтожили запасы каких-то еще девятерых личностей. Второе: энергия, - вы ругались, дрались и передвигали тяжелые предметы... Вы истратили принадлежащие в вашем лице всему человечеству колоссальные запасы духовной и физической энергии на бесцельные и отвратительные звуковые колебания. Третье: коллективизм, - вы ворвались ночью в этот дом и по отношению живущих в нем поступили, как носорог, кидающийся на муравейник: вы едва не избили кухарку, устроили мне бессонную ночь, вселили несбыточные мечтания гражданке Лисиной, напугали до истерики моего соседа, юношу Кизякова, готовящегося к конкурсным экзаменам и настроенного в высшей степени нервно. И так далее...