Айвен Саутолл - Поселок Тополи

Двое, стоявшие на пороге, неуверенно переглянулись, третий продолжал пятиться.

— Пошли, — повторил он настойчиво. — Тут не Пинкарды живут. Я же говорил — их дом в самом конце спуска.

— Не уходите! — взмолилась Лорна. Она не могла поверить, что ее сейчас покинут. — Я не могу вызвать доктора, а у меня папа заболел. Никого не могу найти. По телефону никто не отвечает.

Тот мальчик, что стоял позади, сказал:

— А мы что, похожи на докторов? Ну-ка, ребята, мотаем отсюда!

— Не бросайте меня! — воскликнула Лорна. — Не можете вы меня бросить. Он там лежит, в малине, на солнце. Хоть в дом помогите его внести.

— Поймите вы, — сказал тот мальчик не Лорне, а своим спутникам, — не можем мы сейчас в это… впутываться.

Лорна в изумлении уставилась на него. На вид он совсем не такой. Усталый и грязный, ужасно грязный, как и остальные, но лицо у него хорошее. Не вяжутся с таким лицом такие слова. И не вяжется грубый тон. И совсем уж дико, что те двое как будто склонны его послушаться. Они намного выше его ростом и крепче. Самый высокий — тот совсем как мужчина, только лицо не взрослое. А этот, щуплый такой, говорит за других, решает, как поступить, — безобразие! Лорна вся кипела. Нельзя их отпускать.

— Там, под навесом, есть старая дверь, — заговорила она с яростью. — Сгодится вместо носилок. Возьмемся каждый за один угол. — Она бросила злобный взгляд на третьего мальчика. — Тоже, мужчина называется!

— Давай, Грэм, — сказал высокий, — Надо ей помочь, ничего не поделаешь.

Стелла замедлила шаг, но все шла вниз по дороге, глядя прямо перед собой. Ей ужасно хотелось сесть где-нибудь и всласть поплакать или уж возвратиться домой, но, пока Питер был рядом, она не могла ни повернуть обратно, ни даже остановиться. Она ненавидела его, а он все плелся за ней по пятам. Как собака. Она бы не удивилась, если бы он стал тявкать и хватать ее за щиколотки.

— Уйди, — сказала она. — Надоел.

Питер не ответил. Он упорно шел за ней следом, хотя и чувствовал, что «роняет себя» (слово было не совсем понятное), что если у него есть хоть капля самоуважения, он должен исполнить ее волю. Но для Питера были вещи и поважнее, чем те странные взрослые нормы поведения, о которых говорили и которые старались ему внушить родители и дедушка с бабушкой. Важнее всего для Питера было расположение Стеллы. До сих пор они ни разу не ссорились по-настоящему. Это было ужасно, все равно как оказаться в полной беспомощности на тонущем корабле. Единственный способ вернуть спокойное и радостное состояние духа Питер видел в том, чтобы быть рядом, когда настроение у нее изменится, ведь не вечно же она будет сердиться. А эта полугневная, полуиспуганная девочка — это вообще не Стелла.

— Ты еще здесь? — сказала она. — Ты как собачонка. Может, тебя дома зовут Трезор?

Стелла не забыла, из-за чего началась их ссора, она решила не уступать ни за что на свете, чтобы уж отделаться от Питера Фэрхолла раз и навсегда. И вдруг она увидела на дороге три рюкзака, те самые, что были на спинах у мальчиков, которые шли такой странной походкой. В ней сразу проснулось любопытство, и она только сейчас заметила, что дошла до калитки Джорджей, что напротив нее — обсаженная кипарисами дорожка, ведущая вглубь, к дому.

— Прощай, — сказала она решительно, — Можешь убираться. Я иду в гости к Лорне, — и, не останавливаясь, свернула в ворота.

— Нет! — жалобно протянул Питер.

Она вот-вот ускользнет от него! Дорога-то общая, тут он может идти за ней сколько угодно, но нельзя же продолжать спор на чужом участке. Кто-нибудь услышит, еще вмешается… Он ее упустил!

Он был так уверен, что все образуется. Но нет. Все кончилось злыми словами и болью, такой глубокой, что окружающий мир затуманился и на минуту земля, кусты и деревья — все слилось в один мутный цвет, непонятно какой, цвет страдания. Потом мир снова распался на составные части, и недалеко от себя Питер увидел три рюкзака, сваленных в высокую, сухую, колючую траву у придорожной канавы. Они разом поглотили его внимание, хотя он не пытался их рассмотреть. Все же он заметил, что они побывали в огне, что огонь оставил на них следы, что рюкзаки местами обгорели, а два из притороченных к ним спальных мешков пришли в полную негодность. Что-то в его сознании откликнулось на эту картину. Он почувствовал, что эти рюкзаки ему знакомы, что он о них слышал, что они появились из каких-то полузабытых рассказов. Три туриста. Три мальчика лет пятнадцати пропали без вести…