Эми Хармон - Другая Блу

Уилсон полез в карман и вытащил визитную карточку.

– Тиффа попросила меня передать тебе это.

На темном поблескивающем фоне была гравировка золотыми буквами: «Тиффани В. Снук – Шеффилд».

Телефон и электронный адрес значились в правом нижнем углу. Я провела пальцем по рельефным буковкам, а потом прищурилась, с подозрением глядя на него.

– Шеффилд – это тот большой отель на южном конце Лас-Вегас-Стрип, который выглядит как английское поместье, да? Там еще работает ваша девушка.

– Тиффа – куратор и музея, и галереи. Она купила девять твоих работ в ту пятницу. Ты знала? Она бы купила все десять, но я упросил ее оставить мне эту.

– Я знала. Хотя не поняла, почему. Да и сейчас не совсем понимаю.

– Она хочет разместить несколько твоих работ в галерее и посмотреть, как их воспримут. Шеффилд возьмет себе процент от выручки, но ты получишь всю сумму сверх того, что она уже заплатила.

– Но она их уже купила. И может делать с ними все, что захочет.

Уилсон покачал головой.

– Позвони ей, Блу. Не позвонишь – она тебя сама разыщет. Она очень настойчивая. А теперь давай начинать, а то класс заждался.

Ничего класс не заждался. Все шумно радовались тому, что урок еще не начался, но я не стала с ним спорить. Вернулась на свое место, размышляя, как быстро Уилсону удастся заставить меня покраснеть. Достаточно быстро.

– Многие из вас, наверное, думают, что это за великолепная скульптура.

Лучше бы он оставил все эти чрезмерные хвалебные эпитеты. Я поморщилась. Он повернулся к мальчику справа от меня, Оуэну Моргану.

– Оуэн, можешь прочитать, что вырезано на основании скульптуры?

Оуэн встал и прищурился, пытаясь рассмотреть слово, на которое указывал учитель.

– Экохок, – прочитал он. – Экохок? – с сомнением приподняв брови, повернулся ко мне. В эту секунду мне очень, очень не нравился Уилсон.

– Да. Экохок. Скульптура называется «Арк», и ее вырезала Блу Экохок. Блу согласилась ответить на несколько вопросов о своей работе. Я подумала, что вам всем будет интересно.

Я встала и подошла к Уилсону, не отводя глаз от скульптуры, чтобы не пришлось больше ни с кем встречаться взглядом. Класс затих в изумлении. Сначала Уилсон задал несколько вопросов об инструментах и видах древесины. Я отвечала легко, безо всяких прикрас, и с каждым вопросом мне становилось все спокойнее.

– Почему ты этим занимаешься?

– Мой… папа… научил меня. Все детство я наблюдала, как он работает. Он делал волшебные вещи. И когда я занимаюсь резьбой, он будто снова со мной. – Я замолчала, собираясь с мыслями. – Мой отец говорил, чтобы вырезать скульптуры, нужно видеть не то, что бросается в глаза, а то, что может получиться.

Уилсон кивнул, будто понял мою мысль, но тут Крисси выскочила вперед с вопросом.

– Что ты хочешь сказать? – спросила она, скорчив рожицу, поворачивая голову туда-сюда, будто пытаясь понять, что же она сама видит в скульптуре.

– Что ж… взять эту скульптуру, к примеру, – начала я. – Это был просто огромный кусок мескита. И тогда он был довольно несимпатичным. На самом деле он был довольно корявым и дьявольски тяжелым, и я еле запихала его в пикап.

Все засмеялись, я моргнула и пробормотала извинения.

– Так расскажи нам об этой конкретной работе. – Уилсон не обратил внимания на смешки и продолжил, возвращая учеников к обсуждению. – Ты назвала ее «Арк», это заставляет о многом задуматься.

– Я поняла, что если что-то не идет из головы… мои руки воплощают это в дереве. Не знаю почему, но я не могла выбросить из головы судьбу Жанны д’Арк. Эта девушка, ее мужество… она мне понравилась, – призналась я, бросив взгляд на Уилсона, надеясь, что он не сочтет это подхалимством. – Она вдохновила меня. Ее молодость. Или храбрость. Может, ее сильный характер, который она не боялась проявлять в эпоху, когда женщин ценили совсем за другое. Но она была не просто сильной. Она была… хорошей, – робко закончила я.

Я боялась, что все опять засмеются, зная, что меня саму «хорошей» точно не назовешь. Но класс затих. Мальчишки, которые обычно отпускали похотливые замечания мне вслед и могли ущипнуть пониже спины, сейчас смотрели на меня с озадаченными лицами. Дэнни Апо, сексуальный парень из Полинезии, с которым мы сходили на пару свиданий, наклонился вперед вместе со стулом, нахмурившись, темные глаза смотрели то на меня, то на скульптуру. Это слегка раздражало, и я взглянула на Уилсона, надеясь, что он заполнит паузу следующим вопросом.