В. Яковлева - Ради жизни на земле (сборник)

Навсегда останутся в истории глубокие, полные героизма и мужества рейды партизанских соединений, которыми командовали чекисты Герои Советского Союза Д. Н. Медведев, К. П. Орловский, М. С. Прудников, Н. А. Прокопюк.

Эти слова были произнесены докладчиком с правительственной трибуны на торжественном собрании, посвященном 50-летию органов государственной безопасности страны. Четверо мужественных чекистов умело руководили народными мстителями в тяжелые годы Великой Отечественной войны. И один из них — казахстанец Михаил Сидорович Прудников, чей портрет среди портретов двадцати Героев Советского Союза — питомцев высшего пограничного командного училища, находится ныне в музее боевой славы пограничного вуза. Юноши 60-х годов, надев курсантские погоны, приходят сюда, чтобы душой прикоснуться к боевым традициям училища и принять их как эстафету поколений.

В предгорьях Алатау и на просторах илийской степи курсанты совершают походы и марши, командуют подразделениями на тактических учениях.

Такими же напряженными были курсантские будни и в 30-х годах, когда пришел в училище Михаил Прудников, невысокого роста, широплечий, ладно скроенный юноша с красивым смугловатым лицом. Пришел не со школьной скамьи, а после трудных испытаний жизни.

Михаил родился в 1912 году в небольшой таежной деревеньке Ново-Покровке. Отец его всю жизнь батрачил у богачей. Эта горькая доля ждала и Михаила, но революция открыла перед сыном бедняка дорогу в школу, в новую жизнь. В 1928 году он вступил в комсомол, был секретарем ячейки в своем селе, а потом райком направил его на работу в речной флот. Михаил плавал на буксире «Новосибирск» по Оби, Иртышу и Томи.

Через три года Прудников пришел к военкому и, положив на стол заявление, твердо сказал:

— Хочу идти добровольцем в армию.

Осенью Михаил — боец одной из частей НКВД, а через несколько месяцев, окончив первичный курс военной подготовки, направляется в Кара-Кумы, где получает боевое крещение в боях с басмачами.

После разгрома контрреволюционных формирований в Средней Азии солдат Прудников находится в распоряжении начальника одного из пограничных отрядов. Между рекой Или и горным кряжем лежали ворота из Семиречья в Китай. Здесь, в оазисах около селений, скреплялись печатями сговоры баев и белогвардейцев, агентов иностранной буржуазии и контрреволюционеров всех мастей и оттенков.

Михаил Прудников не раз участвовал в схватках с бандами, исколесил много дорог и тропинок в погонях за белогвардейцами, а когда приграничье было очищено от вражеских шаек, Прудников поступил в военное училище.

Начались курсантские годы. Они трудны и прекрасны: каждый день учебы открывает перед тобой новые горизонты знаний, заставляет думать, решать сложные боевые задачи. Курсант Прудников любил кавалерийское дело. Он был в спортивной команде училища, выступал ка больших состязаниях кавалеристов и занимал призовые места.

Настойчиво постигал Михаил военные науки: тактику и баллистику стрельбы, топографию и службу пограничных войск, администрацию и оперативную работу. Для него не было ни скучных тем, ни второстепенных предметов, потому что только их комплекс давал знания и навыки, необходимые командиру-пограничнику.

Друзья завидовали Михаилу, хотя и знали, что этот «удачник» просидит над книжкой весь выходной день, если встретит затруднение. Он откажется от всего: и от городского отпуска и от кино, но своего добьется: ликвидирует пробел в знаниях. Настойчивым человеком был этот крепыш-сибиряк.

В те годы грозным оружием были пулеметная тачанка и кавалерийский клинок. Походы с учебными боями длились по нескольку суток, но никто не видел, чтобы Михаил Прудников оказался в обозе или попал в медпункт с полученными травмами.

Особого напряжения и ловкости, смелости и выносливости требовала джигитовка в составе эскадрона. Теперь это уже трудно представить: на смену боевому коню пришла техника. А раньше выстраивался эскадрон в колонну по одному, и по команде командира курсанты на полном галопе выпрыгивали из седла, делали толчок ногами о землю, вновь вскакивали в седло, потом выполняли так называемые ножницы. Для этого нужно взяться за переднюю луку седла, поднять ноги выше головы, перекрестить их и, уже не касаясь руками луки, снова сесть в седло. При этом ты оказываешься лицом к хвосту лошади. Затем нужно повторить прием и повернуться лицом к голове коня. А лошадь мчится полевым галопом. Случалось и такое, что при выполнении джигитовки кто-то падал. Тут бы полежать, пока не уймется боль во всем теле, но по неписаным законам кавалерии ты должен встать, догнать лошадь и сесть на нее, искупить вину: ведь кавалериста ничто не может вышибить из седла.