Руслан Белов - Бег в золотом тумане

Сначала я ласково поинтересовался у Феди, чем он размешивает сахар, когда пьёт чай.

Тот дружелюбно ответил, что нашёл гладкую палочку с зарубками, отмыл и высушил её на солнце. А теперь пользуется. Очень удобная палочка!

— Ты, чудище, сначала посмотрел бы на друзей своих! Тебя бы высушить так! Дети, наверное, у них были?

— Не было! Васька — тот вовсе от баб подальше держался. Корешки трепали, что в городе его какая-то аппетитная немочка охмуряла, домой все зазывала. А он, вроде не отказывался. Хряпнет пару мерзавчиков и в аут! До утра храпит промеж её тёплых сисек. И все потому, что на подлодке матросил. А второй замоченный — и без моей помощи сдох бы от цирроза через месяц, или в горячке через два. Себе они были не нужны, а я думай о них?! Мусор! Я и себя то не больно когда жалел!

Наконец — то Федя показал своё настоящее лицо! И я не упустил случая поговорить с ним о будущем:

— Вот скажи мне, Фёдор, только откровенно! Каковы наши шансы дожить до старости и нянчить внуков? Я знаю, что наша встреча — это не игра случая, а изощрённо сыгранный тобою спектакль. Пройдёт несколько лет, и ты расскажешь очередным лохам о нас, убогих, которые портили, извиняюсь, воздух около тебя? А ты, как я понял, подрядился санитаром работать! Марафет взялся наводить!

Федя как — то странно взглянул на меня, криво улыбнулся и выдал:

— Если ты, Чёрный, будешь своим спиногрызам мозги квасить так же, как мне сейчас, они тебя в дурку упрячут и правильно сделают!

— Браво! Хорошо сказал. Обнадёжил! Спасибо! Теперь я знаю, кого мне опасаться! А ведь я засомневался в тебе!

Знаешь что? Расскажу-ка я тебе стихотворение. Один странствующий монах зарифмовал безобразия, творящиеся в его стране. Крик его души дошёл до нашего времени из мрачного средневековья! Не знаю, дойдёт до тебя или нет! Но всё равно, слушай!

Когда я говорил последнюю фразу, закрыл глаза, чтобы никого не видеть. Было такое ощущение, что эти строчки написаны не в глубине веков, а только что, и с одной единственной целью — вывернуть нас всех наизнанку! В душе каждого, я уверен, было смятение. Я это чувствовал, как никогда остро. Все молчали. Причём очень долго.

Первой заговорила Наташа.

— Убийцам и всякой мрази надо красить головы в несмываемый красный цвет! Пусть отличаются от нормальных людей!

Все посмотрели на Федю…А Сергей подошёл к нему, взял за грудки, притянул к себе и ласково сказал:

— А тебя, дорогой мы выкрасим с головы до ног! Был Гусём лапчатым — станешь Петушком гамбургским!

До этого момента Федя терпел все наши упрёки, но когда Кивелиди назвал его петухом, взорвался…

— Вы чё, в натуре, мужики! Задолбали! Знали ведь, что свидитесь с моими жмуриками! Лучше порешите меня, шакала! Смойте кровью моё паскудство! Только лепить горбатого мне не надо!

Все молчали.

А — а - а! не хотите свои крючья марать! Тогда чёрт с вами! Красьте! Я согласен! Хоть сейчас!

Федя бился в истерике, но жалости не вызывал.

А Наташа добавила:

— А тех, кто животных убивает, надо пачкать зелёной краской.

Я её поддержал:

— Идея мне нравится. Представьте — идут по улице внешне приличные люди, а головы у них красно — зелёные!

Сразу же в моду войдут очки на всю "харчевню" или какие-нибудь шляпы с вуалькой!

Сергей сморщился и жалобно констатировал:

— Черного хлебом не корми, а дай Слово молвить!

Измучил ты нас своими кроссвордами! Перевернул всё внутри! Не надо так делать! А не то я повернусь и уйду. И на золото наплюю!

Дождись, когда куча ''зелени" будет лежать у нас в кармане, тогда хоть о Юрском периоде рассказывай!

— Ты, Серый, зануда. Не можешь понять простых вещей! Мне

Федя поднял настроение до невиданных высот! Ты порадуйся!

Но Кивелиди молчал. Он не мог вычислить источник моего, мягко говоря, нездорового энтузиазма. А я просто не хотел жить по принципу:

" Нашёл — молчи, потерял — молчи!"