Руслан Белов - Бег в золотом тумане

"Сначала Черный на него сел, поехал, потом я сзади пристроился, — вещал Кивелиди, давясь от смеха. — Лехе стало обидно, и он стал проситься в пассажиры: "Возьмите меня, гады"! Посадили и его, ткнули шестью ногами ишаку в бока, чтобы бежал быстрее, но он, скотина, — ни с места! Я посмотрел под осла и вижу — брюхо его от тяжести по земле волочится! Жалко нам его стало, слезли и думаем, что дальше делать? Тут Черный и говорит, "Давайте его на четвертый этаж поднимем!"

"Классная идея!" — поддержал нас Лёха Суворов, в генах которого без сомнения, "хранилось" всё об Альпийском походе потенциального предка.

И вот мы повели бедолагу к "хрущевке". Как мы его затащили, — не знаю! Наверху привязали моим новым галстуком к дверной ручке и — деру! Черный тогда болел два дня — сорвал что-то в горле от смеха".

После погрузки Бабек ушел по делам в кишлак. С ним в экскурсионных целях увязалась Наташа. Мы же с Сережкой и Федей сели на придорожную траву и закурили на посошок. Некурящий Житник закрыл глаза и тут же закемарил. Лейла спустилась к речке и чертила что-то пальчиком на мокром прибрежном песке. Кивелиди смотрел на нее сквозь прикрытые веки.

— Ты ее не профукай! — сказал он мне, закрыв глаза.

— Всё может случиться! Не моя она. Украл у матери. Люблю и понимаю — не пара я ей! А если потеряю — не выживу!

— Пока она твоя. Смотри, как нимфа! Часть природы…

— Природа ее часть. А ты, брат, поэт! Хорошо-то как… Похоже, все у нас будет тип-топ.

Но Всевышний опять не позволил благодушию и оптимизму поселиться в наших сердцах; "Тр-тр-тр-тр-тр", — раздалось где-то, совсем рядом. — "Тр-тр-тр-тр-тр." Вмиг застыв, мы уставились друг на друга, кто недоуменно, кто испуганно.

— Вон он! — встрепенулся Житник, указывая не вверх, а в сторону пышной ореховой рощи, разросшейся чуть выше по течению реки от Гускефа.

И тотчас мы увидели несущуюся прямо на нас большую грязно-зеленую муху.

Она, замедлив ход и, едва не чиркнув винтами по придорожным скалам, пролетеда над нами на высоте всего десяти метров. Я смог ясно различить не только пилотов в обычной гражданской летной форме, но и лица пассажиров.

Из-за голов пилотов выглядывал, согнувшись в поясе и выгнув шею, плотный, загорелый, коротко стриженый человек в белой мятой рубашке с короткими рукавами.

Когда тарахтение вертолета стихло, мы обернулись к машине и увидели вылезающего из-под нее Сергея.

— Ты чего сховался? — Федя даже присвистнул от удивления.

— Чего, чего? А вдруг там Абдурахманов? Чтоб его черти съели и не подавились! Матушку жалко. Достанется ей из-за меня. Он не перед чем не остановится!

— Так он и меня, как облупленного знает! — усмехнулся я. — И что мы с тобой друзья-однокурсники…

— Значит, и тебе надо было прятаться! Знаешь, я уже жалею, что соблазнился участвовать в гонке за золотым тельцом! … Полпути не проехали, а уже покалечились… Печень болит, голова, словно тыква!

— Успокойся, Серый, прорвёмся! Отступать некуда, а впереди — мост в Новую Жизнь!

А в кабине пилотов действительно стоял кто-то, очень похожий на Тимурчика! — И, похоже, с Кумарха они летели. Через Арху, — вставил Житник, нервно меняя патроны в вертикалке.

— А ты, Юрий Львович, никак переживаешь? Забыл, что нам говорил, когда первый раз вертушку увидели?

— Она, наверное, не знает, что я не железный. И не зеленый, как она.

Следующий раз ударю из обоих стволов. Летально, — не глядя ни на кого, произнёс он четким, жестким голосом.

Я подвёл черту:

— Лично я не сомневаюсь, что это Абдурахманов в вертолете был. И летел с Уч-Кадо. Там он наёмников своих высадил золотишко добывать. Через три дня, максимум через неделю, вернется за ними с мешками.

Самый повреждённый из нас — Кивелиди, очередной раз, прижигая ранки и морщась от боли, на удивление живо заинтересовался нашими, вновь возникнувшими, проблемами:

— Если это так, то, что делать будем? Я имею в виду, если на Уч-Кадо найдем кого-нибудь?

— Возьмем на абордаж чумазых, — отозвался Житник, целясь в верхушки гор.

— А Абдурахманова тебе придется кончать. Выхода у тебя, нет, Серый! Или он, или золото. Выбирай,

— Да хватит душу травить! На месте все решим. Давайте купаться! — сказал я и пошел к мосту, на ходу раздеваясь.

А тот человек в белой рубашке, рассматривавший нас из вертолета, и в самом деле был Абдурахманов.

Когда на Зеленом базаре Кивелиди упал пьяным под стол и заснул, Тимур ему не поверил. Он брезгливо ткнул его пару раз носком ботинка в живот и пошел купить зелени и резаной морковки. Через пятнадцать минут, на обратном пути он заглянул в забегаловку и, увидев Сергея в прежней позиции, успокоился.