Иван Беляев - Где вера и любовь не продаются. Мемуары генерала Беляева

Мария Николаевна уцелела и живет еще в своей старой квартире, говорила она. Тима открыл было столовую, нечто вроде ресторана, но потом его арестовали со всеми его посетителями и увезли в Кронштадт, откуда никто не возвращался. Ангелиночка скончалась в монастыре от менингита, Махочка с Лилей ухаживали за ней до последней минуты, и Махочка написала обо всем – она скончалась, как святая, и игуменья отпевала ее, как Божью подвижницу, как земного ангела… Потом пришло письмо от Лили, что Махочка скончалась от голодного тифа… Володя вернулся из плена, он с женой и детьми поселился где-то на Охте; самого его возили в Москву, хотели забрать в Красную армию, но ему удалось спастись, ссылаясь на близорукость. Теперь он служит на железной дороге. Кира замужем за дальним родственником, маленький Пуха продает газеты, а старший, Ася, где-то на юге с «кадетами».

Самим Чернецовым удалось вовремя ускользнуть из Петербурга. Она захватила с собой обе семьи – одна дочь была замужем за нашим старым другом Михаилом Сергеевичем Росляковым, который познакомился с Олей еще в доме отца, у которого постоянно бывал по должности квартирмейстера 1-й бригады, а теперь скитался где-то на юге России. Легкомысленная Верочка вышла замуж за полковника генерального штаба Орлова (по прозванию «Дуля»), прекрасного человека, любимца всех товарищей. Как и сестра, она подарила мужу двоих детей и оказалась образцовой матерью: в этой серьезной, заботливой матери уже нельзя было более угадать бесшабашной шалуньи, которая кокетничала со всеми окружающими и наводила панику на дам.

Муж Софьи Осиповны, полковник Чернецов, давно уже умер. Он происходил из старинного боярского рода Смоленской губернии и, несмотря на крупное состояние, всегда отличался удивительною скромностью и порядочностью. Сама она, неизменная подруга моей мачехи, обладала добрым сердцем, но хорошо знала жизнь и в свое время кружила головы всем окружающим. Теперь, в роли бабушки, она производила впечатление серьезной и практичной женщины и истинной главы семьи.

Немного спустя пожаловали и оба Владыки. Преподобный Антоний сразу же узнал меня и припомнил наше свидание в Казани.

– Ну, а где же ваш тогдашний товарищ? – спросил он. – Чем кончилась ваша дружба?

– Вскоре после посещения родители уговорили его жениться и идти в академию. Я остался один, но ненадолго. Вы видите, я нашел себе более постоянного друга. А бедный мой Миша недавно был расстрелян в Киеве в числе прочих.

– Не надо ему было покидать вас. За это он и пострадал! – заключил Владыка.

У меня сложилось другое убеждение. Господь удостоил его мученического венца за его чистое сердце и небесную кротость [155]. Мне Он уготовил иное будущее, более соответствовавшее страстным порывам моей беспокойной души: будущее, полное отрад, но и тяжелых трудов и испытаний…

По прибытии в Ростов эшелон поместили на запасных путях вдали от города. Ввиду полной неизвестности положения мы заперли купе и пошли в город, где на Садовой, 60 проживал дядя моей Али, Николай Андреевич Захаров, с женой и дочерью. Нас встретили с распростертыми объятиями и отвели нам хорошенькую комнатку.

Город только что был занят немцами, но все уже быстро пришло в порядок; по улицам ходили трамваи, разъезжали извозчики. На красивом Пушкинском бульваре, обсаженном чудными деревьями, гуляла нарядная публика, театр и кинематограф ломились от посетителей. Утром на базаре можно было найти все, что угодно. Присутствия немцев не замечалось.

Еще по пути до нас доходили кое-какие газетные известия. Теперь уже можно было отдать себе отчет в политическом положении.

Почти вся Малороссия была очищена от большевиков и занята оккупационной армией. Два германских корпуса находились в Закавказье. На Дону после смерти Каледина началась реакция, и вновь избранному атаману Краснову, в контакте с немцами, удалось очистить Новочеркасск и значительную часть области, куда пробился маленький отряд, состоявший главным образом из офицеров и юнкеров и присоединившихся к ним кубанских казаков.

Отряд этот вынужден был отступить из-под Екатеринодара после смерти организовавшего поход генерала Корнилова. Сейчас он сосредоточился в станице Мечетинской на границе Ставропольской губернии и находился под командой генерала Деникина. При нем находился и маститый генерал Алексеев.