Иван Новиков - Руины стреляют в упор

У страха глаза велики, они видят даже и то, чего нет на самом деле. Фриде все казалось, что с тех пор, как подпольщики втянули ее в работу, поручили ей связаться с Сашей (так звали Ивана Кабушкина в СД, где он числился Александром Бабушкиным), гестаповцы непрестанно следят за каждым ее шагом, расставляют ей разные западни, чтобы словить и повесить. Настороженно ловила она каждый шорох в подвале.

Жан старался успокоить ее. На записку ответил сразу:

«Дорогая! Какой удобный случай, а ведь ты сегодня сама его создала. Нет иного, более удобного плана, чем этот. Этих (он имел в виду латышей) запирают, он (начальник) выходит — ты хозяйка! Ты возьми 50 марок, купи или стащи грязный халат или вроде этого, положи в карман грязных тряпок в бензине, в масле и т. д., чтобы я мог вымазаться. Халат пока спрячь, а если подберешь ключ, то его спрячь в уборной за трубой или еще где-нибудь. В день побега ключ быстро подбирай. Который не подойдет в отверстие, дай мне, я поточу. Медлить нельзя, ведь я еще не так замучен, могу двигать ногами. Начнут бить скоро, лицо изуродуют, тогда все погибнет... Ты сделай только одно, а я - все. Будешь мыть — дай воды в обед. Прочитай внимательно. Целую».

Вместе с этой запиской третьего марта написал Янулис:

«Дорогие! Всех крепко целую, «М. Пет.» я просил, чтобы она ничего никому не давала. Вы у нее должны были узнать, давала ли, и пусть гонит в шею «Т» и ему подобных... С Сем-ном (Семен — подпольщик, фамилию которого не удалось установить, погиб во время отправки людей и оружия в партизанскую бригаду) можете подружиться, но прошу: на квартиры — ни вы, ни он. Он и будет давать сводки, ему привет, и пусть мое бережет. Он нужный и хороший...

Нужно для любого плана:

Измазанная куртка... лезвие бритвы, и нитка с иголкой черная, и решительность ее. Ей дам указания. Ей подберите квартиру, чтоб было где побыть дня два-три.

Мне готовьте сапоги 43 размер, и пиджак хороший, и денег. И быстрей с ключом делайте. Она сама должна подобрать. Ее поддерживайте, что нужно ей. На этой неделе должны решить. Все получил, еще что-то есть у нее. Крепко обнимаю.

А вы по тому образцу ей готовьте».

План приобретал все более очерченную форму. Главное — чтобы не побоялась Фрида. Все теперь зависело от ее решительности, смелости, находчивости. Жан изучал детали плана. Он запиской попросил Фриду сообщить ему, как ходят во дворе мужчины, как выходят из подвала и кто задерживает их, много ли приводят на работу в тюрьму СД евреев-мужчин и как они выходят: пересчитывают их или проверяют по фамилиям, ходят ли часовые там, где выводят мужчин...

«Я решил свой план выполнить только с тобой, — писал он Фриде. — Что делать? Нужно тебе подобрать ключ ко мне, а это легко. Ты останешься одна и выполняй... Самое главное — замок запирается без ключа. Нужно тебе достать какую-нибудь замасленную куртку. Если нужно — купи, денег знаешь где взять. И мы должны выполнить на этой неделе — не позже субботы. Лей больше и чаще воды.

План опишу, делай вышеуказанное быстро. Целую».

А Янулис писал:

«Дорогие! Все должно быть готово. Пусть будет комбинезон, пилотка или халат. Одолжите у соседа напрокат, пришейте нашивку, только слабо (нашивки по приказу фашистов носили евреи). Но все нужно очень быстро. Главное — боюсь за нее, она боязливая, а без нее все пропало. Она должна в один момент отпереть, выпустить меня — и все! А дальше все сам. Получил все.

«С» верьте, как и мне!

...Прошу посмотреть: есть ли кто-нибудь там, где поезд проходит из руин в Дом правительства? И самое главное — в тот же день и ее взять, а пока нажать, рассказать о нашей совместной погибели рано или поздно. Люди много хуже делают, а она молодчина все же.

Присылайте, что раньше просил.

Будьте здоровы. Целую».

Фрида теперь регулярно передавала ему не только записки, но и кое-какую еду, понемногу готовила одежду на случай побега. Но делала она все это чрезмерно осторожно, боязливо, так боязливо, что могла провалить дело. Обстановка же складывалась так, что нужно было осторожность сочетать с дерзостью. Арестованные гестаповцы придирчиво следили за каждым шагом, каждым движением Фриды уже потому, что она девушка, к тому же еще довольно привлекательная.

Вместе с тем и начальник и даже арестованные гестаповцы чувствовали, что за этой девушкой нужно хорошенько присматривать, что хотя она и тихая и ласковая с начальством, а в глубине ее глаз то и дело вспыхивают огоньки ненависти.

Жан видел, что происходит с Фридой. Ее нужно было поддержать. А тут у самого неизвестно в чем держится душа. Только кусочки шоколада, хлеба или сахара, которые Фрида передавала ему, поддерживали жизнь. Самого дорогого — воды — она не могла передать столько, сколько требовал обессилевший Жан.