Виктор Кондратенко - Внимание - «Молния!»

Дед, председатель колхоза, постукивает о землю толстой тяжелой палкой:

— А мы по-прежнему, Коля, за всех — одни. Где же этот второй фронт? Пришли к тебе спросить: будет ли он аль нет?

— Я вам так скажу: каждый наш шаг вперед приближает его открытие. Будет второй фронт. Можете, земляки, в этом не сомневаться.

— Я вчера у солдат радио слушал. Все союзники да союзники... — Дед со всей силой стучит палкой. — Где же эти мистеры на том земном полушарии?!

А на том земном полушарии по реке Потомак скользят быстроходные нарядные яхты именно тех мистеров, от которых в значительной мере зависит открытие второго фронта.

За надежными оградами и пышно цветущими розариями поблескивают широкими окнами и мраморными колоннами фешенебельные особняки. Над их железными крышами еще ни разу не выли бомбы и гранитный фундамент не сотрясали близкие разрывы.

Когда в Европе бушуют опустошительные войны, истекают кровью и голодают целые народы, владельцы этих солидных особняков занимаются увеличением своих банковских капиталов и украшают просторные гостиные скупленными за океаном полотнами Рембрандта, Рубенса, Рафаэля, Веласкеса и Тициана...

В кварталах миллионеров и важных чиновников — пышные розарии, зеленые лужайки.

Резиденцию президента украшает тоже зеленая лужайка. Он занимает довольно солидное здание, выдержанное в строгом классическом стиле, которое, начиная с 1814 года, окрашивают только в белый цвет и по старой традиции называют Белым домом.

Порог Белого дома переступали всемогущие императоры, банкиры, премьеры, султаны, боевые генералы, папские кардиналы, влиятельные дипломаты, а в последнее время шейхи, к чьим нефтеносным землям на Ближнем Востоке американские деловые круги проявляют повышенный интерес.

По коврам Белого дома шагали многие преуспевающие газетные короли — «творцы сенсаций», без которых не может существовать Америка.

Вот и сейчас в личном кабинете Рузвельта, в так называемой Овальной комнате, идет пресс-конференция. Рузвельт сидит в своем специальном кресле на колесах. Рядом стоит его личный слуга — негр. За спиной президента — книжный шкаф. На полках золотые корешки толстых томов Британской Энциклопедии. У противоположной стороны под старинными гравюрами, запечатлевшими морские бои, выстроились представители прессы.

Стоящий в первом ряду политический обозреватель журнала «Юнайтед Стейтс Ньюс энд Уорлд Рипорт» Дэвид Лаурс возбужден. Он порывается вперед.

— Господин президент, как стало известно, победа на Курской дуге позволила русским начать мощное наступление на фронте до двух тысяч километров. Они освободили Орел и Белгород, взяли Харьков и Полтаву. Их танки выходят на Днепр. Как вы лично расцениваете эти события?

— У наших союзников несомненный успех, — отвечает Рузвельт со свойственной ему непринужденностью.

— Это тревожит читателей нашего журнала, — возбужденно продолжает Лаурс. — Новая победа коммунистов на Днепре может откликнуться эхом в Америке и в Англии.

— Вы не уточняете каким? — нотка вызова звучит в голосе Рузвельта. Он привык вести полемику с прессой, которая своими нападками так часто раздражала его.

— Самым нежелательным, — повышает голос Лаурс. — Я лично не могу поверить в то, что Россия наш друг.

— Единственная возможность иметь друга — это стать другом, — улыбаясь, удачно срезает своего противника Рузвельт.

Лаурс отступает, становится на свое прежнее место и демонстративно закрывает блокнот. На смену явно недовольному Лаурсу спешит репортер в темных очках:

— Джерри Кин из газеты «Монитор», — бросает он. — Господин президент, в битве за Днепр какое самое главное направление?

— Я полагаю... Киевское... — растягивая слова, Рузвельт поглаживает ручку кресла.

— Кто командует там русскими войсками?

— Генерал армии Ватутин, — по знаку Рузвельта слуга-негр ловко поворачивает кресло на колесах. Президент смотрит на книжный шкаф. — Этого молодого полководца вы не найдете в Британской Энциклопедии. — Снова знак и ловкий поворот кресла на колесах. — Он выдвинулся в ходе войны.

Из толпы выпархивает быстрый, как птичка, репортер.

— Джек Бенсон из газеты «Балтимор Сан», — представляется он и поспешно задает вопрос: — Против генерала Ватутина действует лучший стратег гитлеровской Германии фельдмаршал фон Манштейн. Смогут ли русские форсировать Днепр?

Рузвельт говорит подчеркнуто: