Богдан Сушинский: Операция «Цитадель»

— Они уже посыпались, Хёттль. Уже, как видишь, посыпались. Однако напоминаний не терплю.

— Но ведь это же по-дружески.

— Так вот, по-дружески, штурмбаннфюрер: поднимите на ноги всю нашу нордическую рать. Обеспечьте скрытость продвижения спецпоезда. «Просветите» весь путь до границы с Германией.

— Этим уже занимаются. Но я прикажу усилить контроль над станциями прохождения поезда.

— В таком случае до встречи в Берлине.

Скорцени положил трубку и оглянулся. У двери застыл Олт. Родль пригласил его специально для того, чтобы, в случае необходимости, под рукой оказался человек, способный перевести откровения нового местного фюрера.

— Вам перевести смысл «тронной речи» господина Салаши? — поинтересовался адъютант.

— Послушайте, Родль, мнение этого правителя по поводу того, что сейчас происходит в Будапеште, меня совершенно не интересует. И избавьте меня от его словесного невоздержания, — кивнул он в сторону приемника. — А вы свободны, Олт. Как и вы, гауптштурмфюрер Родль, — добавил Скорцени, когда адъютант, наконец, выключил приемник.

Подойдя к окну, Отто Скорцени в последний раз посмотрел на гору Геллерт, на поседевшие от ранней осенней изморози стены крепости…

Он только что вернулся с церемонии погребения венгерских и германских солдат в общей братской могиле и все еще пребывал в странной, не свойственной ему угрюмости. Но, несмотря на душевную тягостность, он чувствовал себя в эти минуты полководцем, которого сдавшийся в плен гарнизон крепости предательски лишил ощущения истинной победы, ее величественного триумфа.

Обер-диверсант рейха хоть сейчас готов был снова загнать противника в башни и на стены Цитадели, чтобы начать все сначала. Пусть даже окажется, что на сей раз он потерпит поражение.

«Может, дьявол меня расстреляй, действительно взять ее штурмом еще раз?! — грустно улыбнулся про себя Скорцени. — Но тогда уже вместе с Хорти швырнуть к ногам фюрера и Салаши? — разгулялась его шальная фантазия. — И при этом объявить фюрером венгерской нации самого себя. В конце концов, во мне тоже есть немало венгерской крови — это ведь всеми признанный факт!»

— Простите, господин оберштурмбаннфюрер, — вновь возник на пороге адъютант Родль. — Нам пора собираться.

Скорцени не ответил. Он все еще продолжал задумчиво всматриваться в башни будапештской крепости; последней, как подсказывало ему предчувствие, крепости, которой посчастливилось овладеть.

Однако никакого «зова» своей венгерской крови «самый страшный человек империи» не слышал. И не мог слышать, слишком уж заглушал его зов собственной славы.

Единственное, что он по-настоящему ощущал сейчас, так это зов еще не существующей, но уже бессмертной Страны Воинов СС — Франконии. Так что самое время было отправляться то ли в Палестину, то ли в Гималаи, на поиски самой большой святыни Страны СС — чаши Грааля, из которой каждый «посвященный», каждый верный паладин фюрера мог бы испить и свою долю вселенского бессмертия.

Впрочем, кто знает, возможно, эта будапештская Цитадель и была его, Скорцени, личной чашей бессмертия…

«Валькирийцами» в то время в Берлине называли многочисленных участников заговора против Гитлера, завершившегося покушением на него 20 июля 1944 года. Обуславливалось это название тем, что, по воле его участников, заговор носил кодовое наименование «Валькирия».

СД, в системе которой Отто Скорцени возглавлял отдел диверсий, первоначально являлась службой безопасности СС. То есть задумана она была как внутренняя служба безопасности охранных отрядов партии (СС), однако с повышением численности и военно-государственной роли формирований СС расширялись и полномочия СД.

Реальный факт, фюрер действительно заявил: «Я уже часто горько жалею, что не подверг мой офицерский корпус чистке, как это сделал Сталин!» Известно также, что Сталин являлся одним из кумиров Гитлера.

Семен Краснов, белогвардейский офицер. Был назначен германскими властями начальником штаба Главного управления казачьих войск и произведен в генерал-майоры. Награжден тремя германскими орденами. В январе 1947 года Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к смертной казни через повешение и казнен.

Время, а также военные историки и теоретики убедительно доказывают, что генерал Гальдер был прав. Стремление Гитлера во что бы то ни стало подкрепить военно-политический престиж рейха взятием столицы Украины, в ущерб «наступательному порыву» на Москву, стало одной из его роковых ошибок.