Богдан Сушинский - Операция «Цитадель»

Скорцени приказал Родлю хоть из-под земли достать двух старших офицеров, готовых сотрудничать с германцами, которые бы могли составить его сопровождение. И адъютант действительно достал их из-под земли, обнаружив в одном из бункеров.

По-немецки офицеры говорили с разительным австрийским акцентом, но поскольку Скорцени и сам был не чужд ему, то признал появление в своей среде этих Иштванов вполне приемлемым.

После очень краткого знакомства Скорцени объявил им о завершении операции по устранению правительства хортистов и предложил войти в его свиту наряду с адъютантом Родлем, командиром батальона «Центр», унтерштурмфюрером Хунке и двумя другими диверсантами. Так, в сопровождении двух венгерских майоров, Скорцени обошел все кабинеты и залы регентского дворца, включая личные покои Хорти.

— Это правда, что в будапештском землячестве печенегов назревают автономистские настроения? — неожиданно для обоих майоров поинтересовался штурмбаннфюрер у одного из королевских покоев.

Майоры настороженно переглянулись, не зная, как им реагировать на этот вопрос.

— Говорите, как есть, — беззаботно посоветовал им Скорцени. — Важно знать правду.

— Наш печенежский народ действительно хотел бы получить хоть какую-то административно-культурную автономию, — признал Шардок.

— Наподобие той, которую многие малые народы получили в Советском Союзе, — уточнил Вулган. — Правда, хотелось бы обойтись при этом без сталинских колхозов.

— Да только вряд ли мы получим ее из рук Салаши.

— Ладно, с этим будем разбираться чуть позже, — сказал Скорцени, прислушиваясь к винтовочным выстрелам, доносившимся со стороны «Кровавого поля», от Дуная. — А пока что накапливайте силы и помните, что отныне СД держит «печенежский вопрос» в поле своего зрения.

— Вы действительно советуете нам объединяться вокруг печенежской идеи и накапливать силы?! — просияло лицо майора Шардока. — Поймите, для нас это очень важно.

— Для нас тоже важно, чтобы в окружении Салаши мы получили ту силу, которая бы пребывала в мощной оппозиции к нему.

— …И которая в нужное время могла бы «наступать» Салаши на мозоли, — подсказал Вулган.

— Есть в ближайшем окружении Салаши кто-то такой, кто действенно поддерживал бы вас?

Майоры-печенеги переглянулись, но не потому, что им не известно было имя своего покровителя; они решали: следует ли его называть.

— В общем-то нет, — ответил Вулган. — Если не считать баронессу Юлиану фон Шемберг.

— Юлишу?! — искренне удивился Скорцени.

Винтовочная пальба все усиливалась, но вот один за другим прозвучали три зычных выстрела из германских реактивных гранатометов, и пальба прекратилась.

— Мы понимаем, вас может смущать ее нынешняя репутация аристократической проститутки, — заволновался Шардок, — но это лишь прикрытие, своеобразная маскировка. И поймите, что никого другого у нас попросту нет, вся венгерская верхушка с презрением отторгает само воспоминание о каких-либо «печенежских корнях» значительной части населения Венгерского королевства. Именно поэтому…

— Меня не смущает «репутация аристократической проститутки» баронессы, — резко прервал его Скорцени, завершая свою экскурсию залами королевского дворца, которые не вызвали у него ни восхищения, ни ощущения какого-либо уюта обычного человеческого жилья. — Мы с вами, к нынешней политике причастные, все в той или иной степени — проститутки; причем многие далеко не «аристократические». И то, что вас поддерживает баронесса фон Шемберг, — выглядит не так скромно, как вам кажется.

— Мы такого же мнения, — поспешили заверить его оба майора, радуясь тому, что столь неожиданно нашли единомышленника в лице «самого страшного человека Европы».

Скорцени уже знал об амбициях баронессы Юлиши не только из разведданных, но и по рассказам Лилии Фройнштаг. Но лишь после признаний майоров-печенегов понял, что использование этой странноватой аристократки не стоит ограничивать только гросс-операцией «Цитадель» и что она неплохо могла бы смотреться в сверхсекретной картотеке управления диверсий Главного управления имперской безопасности.

«Что там за пальба?» — спросил он возникшего у дворцового подъезда офицера-эсэсовца.

— Часть гарнизона, располагавшаяся в прибрежной зоне, очевидно, не получила приказа о прекращении огня, — с ленцой бывалого фронтовика объяснил тот. — Пришлось успокаивать их с помощью гранатометов. Отменнейшее «успокоительное» средство, скажу я вам.