Богдан Сушинский - Костры Фламандии

– Эй, кто-нибудь! Слуги! Что происходит?! – попыталась выяснить она, спустившись в прихожую и сразу же направившись к выходу. – В городе вновь испанцы? Да объясните же кто-нибудь!

Однако ответить графине было некому. Она вышла во двор, подбежала к воротам. Все куда-то исчезли. Даже ее муж. Ах да, граф все еще в кабинете хозяина. Умиляется талантливостью юного отпрыска.

– Куда вы несетесь? – попробовала остановить прогалопировавших мимо нее гвардейцев. – Что случилось в этой чертовой крепости? Подошли испанцы?! Высадились англичане?! Наконец-то всех нас завоевали мавры?!

– Об англичанах и маврах, слава богу, пока ничего не слышно! – все-таки отозвался какой-то молоденький кавалерист. Вздыбил коня и низко, словно для поцелуя, наклонился над очаровательной графиней. Какая, почти интимная, близость! – Хватит с нас испанцев.

– Значит, к крепости опять движутся отряды испанцев?! Это же прекрасно!

– Что вы находите в этом прекрасного? – насторожился лейтенантик.

– А то, что давно пора дать им настоящий бой, – воинственно загорелись глаза прекрасной француженки. – Они попросту забыли, что такое терпеть настоящее поражение от непобедимой армии принца де Конде. Где они сейчас? – не давала она опомниться кавалеристу.

– Приближаются берегом моря. Если их не остановить, вскоре появятся у ворот Дюнкерка. Лучше было бы разбить их еще на подступах к городу.

– Ну, зачем же на подступах? Зачем так сразу разбивать? – вдруг совершенно разволновалась графиня, повергнув безусого гвардейца в полнейшее недоумение. – К тому же опять без меня?

– Без вас? – растерянно переспросил гвардеец, так и не уловив сути порыва этой лихой девицы. – Что значит, без вас? Вы тоже хотите сражаться?

– Хватит вопросов, лейтенант. Если испанцы в самом деле приближаются, тогда почему мы медлим?

– Вас это не касается, мадемуазель. Успокойтесь, испанцы сюда больше не войдут, – снова наклонился к ней гвардеец, еле удерживая нетерпеливо барражирующего под звуки барабанов коня.

– Вы так уверены, мой неудержимый рубака? – иронично улыбнулась графиня, и, вцепившись в мундир кавалериста, буквально повиснув на нем, в одно мгновение стащила его с коня и с необычной легкостью, по-мужски вскочила в седло.

– Что вы делаете, мадам?! – в ужасе воскликнул гвардеец. – Мне нужно успеть к высадке испанцев.

– У вас впереди еще столько битв, лейтенант, – с трудом удержала графиня вздыбившегося коня.

– Но мне нужно быть с моими солдатами, иначе меня сочтут дезертиром.

– Ни в коем случае. Они сразу же поймут, что вы – храбрейший из храбрых. Кара-Батыр! Слуга Кара-Батыр!

– Я здесь, графиня-улан! – появился татарин, ведя на поводу своего коня. Поняв, что произошло, он тоже вскочил в седло, и еще через несколько секунд протиснулся между конем графини и спешенным растерявшимся кавалеристом.

– Но… мадемуазель… – Топтался возле них лейтенант. – Пардон, это мой конь! Вы не правы, мадемуазель!

– Кара-Батыр, оседлай, на всякий случай, для солдатика любого из моих коней. Лучшего из коней.

– Слушаюсь и повинуюсь, – мгновенно откликнулся татарин, однако выполнять распоряжение графини почему-то не спешил.

Не обращая внимания на спешенного кавалериста, он с достоинством королевского оруженосца подал Диане сначала повязку с саблей, затем повязку, на которой держался колчан со стрелами и наконец небольшой, красиво инкрустированный лук. При этом никто из них троих не заметил, как из-за поворота улицы, в сопровождении двух офицеров, появился бывший командир роты мушкетеров, а ныне полевой маршал граф де Тревиль.

Граф пребывал в чудесном настроении. Барабанный бой не будил в нем никаких воинственных инстинктов, и мчаться навстречу испанцам он явно не спешил, будучи твердо уверенным, что рано или поздно все же сразится с ними.

– Приветствую вас, воительница, внебрачное дитя Ричарда Львиное Сердце! – воздушным поцелуем приветствовал он графиню, с которой был знаком еще с тех времен, когда щеголял в чине капитан-лейтенанта мушкетеров. – Я вижу, вы уже на боевом слоне.

– Зато вы, граф, своего боевого слона, похоже, оставили в конюшне. Если, конечно, не принимать во внимание ту лошадку, на которой вы имеете честь восседать.

– Не судите столь строго, мадемуазель.

– Увы, уже мадам. Недавно я вышла замуж.

– Боже мой! Бедный Париж, как же он обеднел! И кто же стал вашим мужем?

– Граф де Корнель.

– Объяснил бы мне кто-нибудь, за какие заслуги выпало ему такое везение! А ведь ходили слухи, что вы намерены сменить графский титул на княжеский.