Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

Теперь омсбоновцы должны были расчистить путь наступающим частям Советской Армии. Выполняя эту задачу, мы могли увидеть результаты нашей работы и произвести некоторые подсчеты. Оказалось, что на фугасах и минах, установленных сводным отрядом ОМСБОН, подорвалось 30 немецких танков, 20 броневиков, 68 машин с мотопехотой, 19 легковых автомобилей с офицерами, 53 мотоцикла. Подразделения бригады захватили в исправном состоянии 17 автомашин, 35 мотоциклов БМВ с колясками, 46 велосипедов, много пулеметов, радиоприемников и телефонных аппаратов. Но самым важным результатом был выигрыш времени. С помощью инженерных заграждений мы изматывали силы врага и экономили свои, задерживали продвижение пехоты и танков, заставляли противника уходить с удобных магистралей на проселочные и лесные дороги, где его легче было бить. Боевая работа группы инженерных заграждений вместе с действиями других войск Западного фронта оказала большую помощь в подготовке контрнаступления.

Разминирование проходило не всегда гладко. На полях лежал уже довольно глубокий снег. Миноискателей не хватало, и мины приходилось отыскивать обыкновенным щупом. На одном из участков разминирование производили саперы 2-го полка. Майор Иванов и комиссар полка Стехов находились вместе с бойцами. Сержант Федор Солдатов осторожно водил щупом под снегом. Вдруг раздался взрыв. От едва приметного толчка соскочила чека, и механизм взрывателя мгновенно сработал. Взрывная волна подбросила Федю вверх и швырнула в снег. Но прежде чем Иванов и Стехов успели подбежать к пострадавшему, Федя, оглушенный взрывом, но не выпустивший при падении щупа, уже снова сосредоточенно водил им под снегом.

Не обошлось без жертв. При разминировании погиб один из самых опытных минеров — живой, подвижный парень, чем-то действительно напоминающий моряка, по фамилии Матросов.

Наши подразделения, находившиеся на фронте, всеми средствами помогали наступающим частям Советской Армии. 7 декабря около станции Крюково отряд разведчиков 1-го полка под командованием старшего лейтенанта госбезопасности Ключникова получил задание отвлечь, внимание противника и обеспечить внезапность наступления 8-й гвардейской дивизии имени Панфилова и 1-й гвардейской танковой бригады. Совершив двадцатикилометровый обходный маневр, отряд разведчиков переправился через реку Сходню и в сорока метрах от немецких позиций ползком продвинулся вдоль линии фронта. Рассредоточившись небольшими группами на протяжении километра, бойцы выбрали выгодные позиции и по сигналу открыли стрельбу по окопам противника. Не подозревая, что перед ними лишь горсточка храбрецов, гитлеровцы сосредоточили огонь на этом участке и прозевали внезапный удар гвардейских соединений. Разведчикам была объявлена благодарность командования, а через несколько дней они повторили свой подвиг у города Истры.

Получили персональное задание и мы с комиссаром. В штабе 30-й армии нас разыскал по телефону начальник управления НКВД:

— Михаил Федорович! Придется вам с Алексеем Алексеевичем ехать в Калинин.

— Там же еще немцы!

— Вот-вот. Нужно будет въехать в город вместе с наступающими войсками.

Дело, оказывается, было в следующем. При отступлении наших войск в Калинине остался наш разведчик В. М. Иванов. В оккупированном городе он руководил разведывательной группой и по радио передавал в Москву очень важные сведения. Себя он выдавал за священнослужителя и в «угоду» оккупантам исполнял религиозные обряды.

— Когда освободят город, — слышал я в телефонной трубке, — могут не разобраться и сгоряча расстрелять Иванова как предателя. Нужно, чтобы кто-нибудь из наших забрал его и его помощников. Вы с Максимовым ближе всех к Калинину. Поезжайте!

И мы поехали. Наша машина шла по Ленинградскому шоссе мимо тех мест, где совсем еще недавно омсбоновцы вели минную войну с вражескими танками и автоматчиками. Всюду, где пролегали полосы препятствий оперативной группы заграждений, виднелись разбитые грузовики, беспомощно поникшие танковые пушки.

В Калинине, куда мы въехали вместе с передовыми частями Советской Армии, еще шел бой. Мы несколько раз попадали под обстрел, но наш шофер, умело маневрируя, выбирался из-под обстрела. К полудню Калинин был освобожден.

На улицы высыпали толпы людей. Со слезами радости на глазах они обнимали бойцов, расспрашивали, рассказывали о пережитом. Мы с комиссаром терпеливо выслушивали каждого и пытались выведать, не слышали ли они чего-нибудь о священнослужителе Иванове.