Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

Когда Гитлер ушел, перед матросами выступил Геббельс. Он долго говорил о том же самом, что и фюрер, — о чудодейственном оружии и скорой победе, вдохновлял моряков, а в заключение крикнул: «Гитлер покажет еще свою силу!»

Еще и сейчас я как бы слышу слова начальника политотдела корпуса Ивана Сергеевича Крылова, который, перед тем как розыскные группы вместе с штурмующими логово фашистов войсками должны были ринуться в бой, говорил мне: «Найди, Иван Исаевич, его, проклятого, живого или мертвого, найди!» — «Найдем, — пообещал я Ивану Сергеевичу. — Хотелось бы, конечно, живым. Ну, хотя бы полуживым…»

…И вот розыскные группы уже в подземелье, под имперской канцелярией, на Фоссштрассе. Мы знали точно, что именно тут, в этом специальном бомбоубежище, и размещался штаб Гитлера.

Бомбоубежище Гитлера и его сообщников представляло собой длинный узкий коридор с бесчисленным количеством дверей с обеих его сторон. Мы насчитали 50 комнат. Тут же разместились узел связи, склад продовольствия, а с противоположной стороны — госпиталь и другие службы. С бомбоубежищем соединялся подземный гараж. Здесь же был и «фюрер-бункер», как называли немцы личное убежище Гитлера. Находился «фюрер-бункер» гораздо глубже, чем бомбоубежище, и железобетонные перекрытия были над ним толще. К «фюрер-бункеру» нужно было пройти довольно длинный и извилистый путь и спуститься вниз еще на 20 ступенек.

Попасть в подземелье рейхсканцелярии можно было из внутреннего изолированного двора с садом или из вестибюля, откуда вела вниз широкая пологая лестница. Из внутреннего двора был также вход в «фюрер-бункер».

Все эти детали мы изучили позже, а пока шли поиски главных фашистских преступников.

Розыскные группы ворвались в имперскую канцелярию с внутреннего двора. Здесь уже хорошо поработали наша артиллерия и авиация. Бойцы розыскных групп проверили все помещения. Из коридоров и комнат выходили военные и гражданские люди с поднятыми вверх руками. Лежали и сидели раненые. Слышались стоны. Время от времени завязывались короткие перестрелки.

В наших руках уже было немало служащих и прислуги из имперской канцелярии. Их тут же наскоро допрашивали. Нескольких человек держали при себе как опознавателей и «проводников» по этим лабиринтам.

Когда в отдел были доставлены те, кто лично знал Гитлера и Геббельса, я решил вместе с ними выехать на место.

С моим заместителем майором Быстровым около запасного выхода из «фюрер-бункера» мы почти сразу же обнаружили два обгоревших трупа — мужчины и женщины.

— О! Иозеф Геббельс и Магда! — воскликнул один из опознавателей.

Мы тоже без труда узнали в мертвеце наивернейшего пса Гитлера: он был таким, каким его изображали на карикатурах — большая голова и маленькое узкоплечее туловище, одна нога подвернута…

Рядом с Магдой Геббельс лежал партийный значок старой нацистки (он отпал от обгоревшего платья) и портсигар, на котором было выгравировано: «От Гитлера».

Я приказал отправить трупы для опознания. Солдаты положили их на какие-то двери, которые валялись тут же, и втащили на грузовую автомашину с деревянной будкой.

В то же время разведчики внимательно осматривали каждый метр подземелья, в котором располагалась имперская канцелярия, они заглядывали во все уголки, обследуя все входы-тайники.

Гитлер занимал несколько комнат: его спальня, передняя, комната для совещаний, гостиная, комната Евы Браун. Две комнаты в «фюрер-бункере» принадлежали Геббельсу. Здесь же был кабинет другого верного пса Гитлера — Бормана, комната камердинера Линге, комнаты ординарцев, телефонная станция.

В трех хорошо меблированных комнатах жил министр иностранных дел Риббентроп. Он сбежал 20 апреля, взяв с собой пять разных паспортов и несколько чемоданов с продуктами. В тот же день исчез из Берлина Геринг.

В одной из общих комнат бомбоубежища фашистской верхушки солдаты розыскной группы нашли трупы детей: на отдельных кроватях, укрытые одеялами, лежали пять девочек, от пяти до пятнадцати лет, и один мальчик, приблизительно трех лет.

— Это дети Геббельса, — сказали немцы.

Нетрудно было догадаться, что случилось: перед смертью Геббельсы отравили своих детей, а потом приняли яд и сами, распорядившись при этом сжечь их трупы. Однако одних догадок для разведчиков было недостаточно, нужны были доказательства.

Около 12 часов ночи — это было 2 мая — в сопровождении огромной толпы наших воинов солдаты контрразведывательного отдела пронесли трупы через двор тюрьмы. Бывшего рейхсминистра пропаганды положили на кафельную плиту, накрытую мешком, в кухне квартиры, принадлежащей начальнику тюрьмы.