Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта

На улице Золотой, 10, стоял аккуратненький особняк с широкими стеклянными дверями, выходившими прямо на тротуар. Над входом прикреплена довольно хорошо нарисованная вывеска:

— Вот это и есть дом моего зятя, — сказала старуха, — заезжайте прямо во двор.

Пан Зеленко сначала не сообразил, что это за непрошеные гости к нему пожаловали. Выбежала и его жена с сердитым лицом, но, увидев на подводе мать, с плачем бросилась ей в объятия. Зять оказался более сдержанным: узнав тещу, он исчез за дверью веранды, выходившей во двор, и больше не появлялся.

Пошли и мать с дочерью в дом, а меня оставили во дворе. Я немного подождал (может, дойдет и до меня очередь?), но напрасно: никто моей личностью не интересовался. Тогда я решил действовать самостоятельно, как считал нужным.

Снял с себя маскировочный костюм, надел модельные туфли и пошел в город побриться. Когда я принял вполне приличный вид, решил навестить корчму пана Зеленко. Хозяин корчмы, как и следовало ожидать, не узнал меня и, смахнув со стола крошки, любезно спросил:

— Чем могу служить пану?

— Кое-что перекусить и, разумеется, рюмочку первачка, если ваша ласка. Извините, но не побрезгуйте и вы со мной опрокинуть маленькую. Говорят, в компании она вкусней.

Это предложение подействовало на владельца корчмы, так как человек, предлагавший хозяину выпить рюмку, в те времена считался вполне порядочным клиентом.

— О, пожалуйста, ласковый пан! — лицо Зеленко расплылось в услужливой улыбке. — Что пан пожелает: помидор, огурчик, солонинку? Или, может быть, поджарить яичницу?

— Это уже на ваш вкус. Я съем все, с дороги кишки играют марш.

— Тогда одну минутку, ласковый пан.

Пока Зеленко суетился, готовя мне еду, я внимательно осмотрел корчму.

На одной из стен висел портрет Гитлера в рамке, украшенной вышитым полотенцем, а напротив — аляповатая картина провинциального ремесленника: голая женщина с букетом роз. «Наверное, — подумал я, — пан Зеленко хорошо ориентируется в обстановке и старается угодить вкусам пьяных гитлеровцев».

После первой рюмки я деловито спросил:

— Как идут ваши дела?

— Вы имеете в виду торговлю? — переспросил он, чтобы убедиться, действительно ли я интересуюсь его коммерцией.

— Безусловно!

— О, неважно, очень неважно, ласковый пан. Продукты доставать тяжело, все ужасно дорого. Клиентов до черта, одни военные. А с ними нужно быть очень осторожным. Вот так торгуешь, торгуешь с неделю, кажется, уже и хорошо получается, и деньжата звенят. А тут — на тебе: зайдет компания военных — напьются, перессорятся, устроят драку, натворят такого, что страшно взглянуть, да еще и не заплатят. Плакали тогда мои денежки, целая неделя работы вылетает в трубу.

— И часто у вас случаются такие клиенты?

— Каждый вечер у меня собираются. Я даже приготовил вторую комнату — для танцев, и патефон купил. Очень долго ходил за разрешением в гестапо, но случай помог мне все устроить. Как-то зашел в корчму клиент. Немец, но хорошо говорит по-чешски. Заказал поесть, пригласил, как и вы, опрокинуть с ним рюмочку. Мы хорошенько посидели, и оказывается, что это — кто бы вы думали? — сотрудник гестапо, оберштурмфюрер Миллер. Очень порядочный человек. Я ему всегда буду благодарен. Он мне так помог, что вы себе не представляете. Несколько раз случалось, что солдаты, порядком выпив, пытались устраивать разгром, но появлялся оберштурмфюрер, и они сразу же становились трезвыми, вежливо рассчитывались и тихонько уходили. Я так рад этому знакомству! Теперь дела идут совсем по-другому.

Рассказ Зеленко о гестаповце заинтересовал меня. «Кажется, я попал на «хорошее» знакомство, — подумал я. — Оставить для большей безопасности? Исчезнуть, чтоб чего-нибудь не случилось? Нет, настоящий разведчик, наверное, никогда так не поступит. А мне, начинающему, тем более интересно завести знакомство с «порядочным человеком» из гестапо. Надо найти ключ к хозяину корчмы. Я не уверен, что он не завербован гестапо и не помогает Миллеру. Но это не меняет дела. Все равно нужно наступать. Самое больное его место — коммерция. С этого, пожалуй, и начну».

— Достаточно ли у вас продуктов? — спросил я Зеленко и налил еще по одной рюмке.

— О, ласковый пан, то для меня важная проблема. На базаре есть все, но цены такие, что недоступишься. Если даже и удается заработать, то мизерные пфенниги. А почему вы этим интересуетесь, пан, может, у вас, что-нибудь есть?