— А не сбежишь ли ты и с парохода, как с комбината? — спросил я колко.
Мои слова задели Валентина за живое.
— Значит, ты не веришь мне? А вот я докажу, что стану хорошим моряком.
— Что же, собственно, привлекает тебя в профессии моряка?
— Все! — выпалил Валентин. — Это смелые, отважные, сильные люди. И жизнь у них интересная. Плавают по всем морям и океанам, в далеких странах бывают.
— Но ведь они не туристами плавают, — напомнил я. — Труд моряка тяжел, сопряжен с опасностями.
— Знаю, — кивнул Валентин. — Я уже все обдумал и ничего не боюсь. И потом ведь я не палубным матросом буду, а при машинах.
Мы не заметили, что в саду, у раскрытого окна моей комнаты стоял Женя. Он слышал наш разговор и неожиданно для меня и Валентина, усевшись на подоконник, сказал:
— Я, например, одобряю выбор Вали. Думаю, что ты, папа, разрешишь ему учиться на судомеханика.
Валентин благодарно улыбнулся брату за поддержку и снова просительно обратился ко мне:
— Ну, так как, папа?
— Обсудим все на семейном совете, тогда видно будет! — ответил я.
Через неделю Валентин снова отправился в Ростов-на-Дону и поступил учеником механика на каботажное судно «Талла». Это был незавидный пароходишко — старый, облупленный, с хриплым гудком, В дальние страны он, разумеется, не плавал, а ходил только в порты Азовского моря и крымского побережья. Но Валя был счастлив; ему очень хотелось хорошей работой оправдать себя в наших глазах.
Геля сердилась на меня за то, что я отпустил его в море.
— Можно было бы получше и, главное, поспокойнее устроить судьбу нашего мальчика! — сказала она мне с упреком, когда Валентин написал нам о своем зачислении в команду «Таллы». — Не зря ведь говорят: «Кто в море не бывал, тот горя не видал». Теперь я все время буду волноваться о Вале…
Волновался, конечно, и я, но скрывал от нее свои тревоги и опасения. Знал, что Валентину будет трудно, и в то же время считал, что суровая жизненная школа при его беспокойном характере пойдет ему на пользу. Валя выносливый, настойчивый и волевой юноша, и поэтому меня не оставляла уверенность в том, что он сумеет найти свое место в жизни.
Я не ошибся. Как ни тяжело бывало порой Валентину, он ни разу не подумал списаться на берег и работал на новом месте с увлечением, брался за любую, даже самую черную работу. Заменял кочегаров, вместе с матросами драил палубу шваброй, но основное рабочее время проводил у машин и, как неплохой слесарь, помогал машинистам в текущем ремонте двигателей. Старший механик по достоинству оценил его пытливость, старательность и рабочую сметку и постепенно стал поручать ему работу машиниста. В следующую навигацию Валентин уже плавал третьим механиком, хотя в ту пору ему было всего шестнадцать лет…
С нетерпением все мы ждали его приезда на первую побывку. И вот он появился перед нами — с сундучком, в котором лежали подарки для всех: матери — шкатулка, оклеенная ракушками, мне — термос, старшему брату — книга Грина «Алые паруса», младшему — «матросский» нож. Честно говоря, это был обыкновенный перочинный нож, но стоило Валентину сказать, что нож матросский, как он сразу приобрел в глазах Гени новые, неоценимые качества.
Рассказам не было конца. Геня не отходил от нашего «морского волка». Еще бы! Валентин был участником таких необыкновенных приключений!..
Как-то ночью «Талла» стояла у берега. На большом судне, шедшем в это время по реке, неожиданно лопнула цепь рулевого управления. Вильнув в сторону, судно со всего хода наскочило на маленькую «Таллу», и та сразу начала тонуть. Изо всей команды в момент аварии на «Талле» были только Валентин и двое матросов, остальные ночевали в городе.
Спасаясь от духоты, Валентин перебрался спать из кубрика на палубу. Очнулся он уже в воде, куда его сбросило сильным ударом. Валя обо что-то расшиб себе голову и едва не захлебнулся. Вынырнул на поверхность и увидел, что «Таллы» нет: она лежала на дне, и только ее труба и мачты торчали из воды. Кругом тьма, какой-то грохот, мечущиеся по волнам блики отраженных береговых огней. Валентин закричал. Его тотчас же заметили с судна, потопившего «Таллу», вытащили на палубу. И тут он вдруг вспомнил, что в кубрике «Таллы» остались два матроса — его товарищи. Забыв о голове, не раздумывая, он тотчас же ринулся за борт, добрался под водой до кубрика «Таллы», из последних сил схватил одного матроса, потерявшего сознание, и выплыл с ним на поверхность; затем, немного отдышавшись, снова нырнул и вытащил тело второго матроса, убитого при столкновении пароходов…
Читать дальше