Алексей Гребиняк - Мятежные крылья

Я снизился и прошел над колонной, строча из пулеметов. По мне никто не стрелял — и наши, и враги приняли меня за своего. Еще два или три грузовика вспыхнули, кто-то, взмахнув руками, упал, — а потом колонна осталась позади, и я стал набирать высоту. Какой-то особой злости на тех, в кого стрелял, не было — они казались мне лишь мишенями.

— Достаточно, они сдаются, — сообщил радист. — Спасибо за помощь.

Я сделал круг над полем боя, глядя вниз. Наши бегом спускались с холмов, и, похоже, никто уже не стрелял им навстречу. Стало быть, я тут уже не нужен.

Оглядевшись, я сделал прощальную бочку и улетел на базу.

— Поздравляю! — хлопнул меня по плечу Геррера, когда я, заглушив двигатель, вылез из кабины. Он был искренне рад тому, что и я смог внести свой вклад в победу. Я улыбнулся в ответ, но на душе было как-то пусто. Я ожидал большего. Чего именно? Ну, не знаю, азарта охоты, выброса адреналина, злости на врагов и чувства выполненного долга, наконец. А их не было. Как на полигоне — отстрелялся и улетел. Ничего особенного. Как будто каждый день летаю на такие задания.

— Это надо осветить в нашей газете! — воскликнул командующий. — Боевой путь нашей славной первой истребительной эскадрильи! Звучит?

— Не знаю, что там у нас славного, — буркнул я. — Пока весь наш боевой путь состоит из героического драпа из Штатов, да обстрела этой несчастной колонны…

— Мишель, ну, что ты так? — обиделся Геррера. Я почувствовал укол совести: он пытался меня утешить, пусть и не очень умело, а я его дразнил в ответ.

— Извини…

…В тот же день, где-то часа в три дня, когда день уже клонился к закату, наши наблюдатели заметили одиночный бомбардировщик, летящий со стороны Сантьяго. Ничем хорошим это не пахло — свежи еще были воспоминания об октябрьских и ноябрьских бомбежках. Торопливо запустив двигатели, мы с Диазом пошли на взлет.

— Направление один-семь-ноль, удаление около десяти миль, — сообщили с земли.

— Принял, — сухо отозвался я.

Мы развернулись навстречу нежданному гостю, набрав около тысячи футов высоты. Вскоре на горизонте возникла быстро увеличивающаяся черная точка. Еще немного — и я уже мог различить вражеский самолет, идущий чуть ниже нас. Двухмоторный, с тонким фюзеляжем и объемными мотогондолами двигателей, с высоким килем. Под крыльями — неуправляемые ракеты. Похоже, "Инвейдер". С этим шутки плохи, у него только в носу шесть или восемь пулеметов, да еще две турели в хвостовой части…

Мы сближались так быстро, что вот-вот должны были разойтись на встречных курсах.

— Что будем делать? — спросил Диаз.

— Делай как я!

Сходиться с бомбером лоб в лоб было не с руки. Во-первых, толком прицелиться не успели бы, во-вторых, имелся риск получить в ответ в два раза больше пуль, чем сам выстрелишь. Поэтому я взял ручку на себя и, прибавив газу, стал набирать высоту.

— Первый, валим его? — снова поинтересовался ведомый.

— Сначала припугнем. Не уйдет — завалим.

Сумрачное декабрьское небо быстро набегало навстречу. Я следил краем глаза за высотомером: тысяча пятьсот… две тысячи… три тысячи… хватит! Я плавно двинул ручкой управления, одновременно нажимая левую педаль, — и мой "Мустанг", зацепив крылом нижнюю кромку облаков, послушно вошел в разворот. Теперь мы оказались позади и выше бомбардировщика, который, проскочив под нами, шел к нашему аэродрому.

Диаз несколько запоздал с маневром и оказался в облаках, но, выскочив из них, стал нагонять меня. А я полого пикировал, настигая "Инвейдер", чей грязно-зеленый силуэт с броскими эмблемами на крыльях отлично был виден на фоне земли.

Его стрелок не дремал — когда мы оказались в двух сотнях футов от самолета, и я уже прицеливался, по нам стегнула сдвоенная очередь — заработали пулеметы верхней турели. К счастью, смертоносные светляки трассеров прошли выше — стрелок неверно рассчитал упреждение. Я ощутил знакомый прилив адреналина.

В следующий момент я дал очередь так, чтобы она прошла прямо перед носом "Инвейдера". Потом еще одну. Потом я чуть отдал ручку управления от себя и ушел под бомбардировщик, в каких-то десяти-пятнадцати футах позади него. Меня ощутимо тряхнуло струей воздуха от его винтов.

Оказавшись под противником, я взял ручку на себя и практически свечой выскочил перед ним. Диаз пока в бой не вступал, держался позади, выше и чуть в стороне, подальше от пулеметов бомбардировщика. Правильно, нечего рисковать, пусть лучше страхует, если вдруг тут еще и истребители появятся…