Михаил Кураев - Блок-ада

…Следует ожидать больших опасностей от эпидемий. Поэтому ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Кто покинет город против наших линий, должен быть отогнан огнем назад».

Под документом подпись начальника оперативного отдела главного командования германских вооруженных сил Альфреда Иодля. Этому распорядителю человеческими судьбами предстоит поставить свою подпись под Актом безоговорочной капитуляции 8 мая 1945 года, а 16 октября 1946 года по приговору Международного трибунала он будет повешен в числе главных военных преступников Третьего рейха.

Директива от 7 октября 1941 года возвращает нас к давно дискутируемому вопросу, а «хотел» ли Гитлер брать Ленинград. Но до того, как в директивах появятся слова «ни один немецкий солдат не должен вступать в этот город», «взять измором», «тесно блокировать», надо напомнить, что прежде всего этого не захотели и не позволили защитники города, несмотря на непростительные недостатки в организации обороны, снабжении армии и бойцов народного ополчения оружием и боеприпасами, – не позволили!

Музей обороны города хранит отпечатанные пригласительные билеты на банкет в гостиницу «Астория», где фашисты в сентябре 1941 года собирались отметить взятие города. На карте у попавшего в плен 27 сентября 1941 года немецкого офицера нанесены городские объекты и даты овладения ими. На полях примечательная запись, на память: «Каждый третий в Петрограде – большевик – вздернуть». Этот должен был вешать на Московском проспекте, именовавшемся в ту пору Международным, это был его участок.

По постановлению Комитета обороны города в народное ополчение записывали «добровольцев из числа передовых рабочих, служащих и студентов в возрасте от 18 до 50 лет». Но уже 9 июля в штаб Ленинградской армии народного ополчения пришло политдонесение, рисующее горестную ситуацию с вооружением добровольцев. В 1-й дивизии нехватка винтовок 1000 штук, а то, что вручали ополченцам, доставалось из ящиков, помеченных надписью «3-я категория». Но, кроме «3-й категории», выдавались и мало пригодные для боя «драгунки», винтовки выпуска 1917 – 1924 годов, «Америкен». При потребности в 1633 наганах получено было 600. Автоматов вместо положенных 1100 – ни одного. Ручных пулеметов Дегтярева вместо 375 только 160. Зенитных пулеметов полагалось 18 – ни одного, так же как и тяжелых пулеметов на универсальном станке, для стрельбы по воздушным и наземным целям. Минометов 82-мм вместо 54 – восемь, два без прицелов. Перечень отсутствия и других средств ведения боя можно продолжить.

Когда враг подойдет к стенам города, вступит на окраины, по предприятиям будут организованы еще и батальоны народного ополчения, фактически отряды самообороны. Вот пункт из постановления об организации этих батальонов:

«4. Вооружить батальоны народного ополчения винтовками, охотничьими ружьями, пулеметами, ППД, гранатами, бутылками с горючей смесью, а также холодным оружием: саблями, кинжалами, пиками и др.».

Читая про «сабли, кинжалы, пики и др.», сердце кровью обливается.

А каково при таком вооружении читать наставление: «чинить всяческие препятствия движению танков, танкеток, мотоциклистов противника». Уничтожать, понятное дело, нечем, а как без противотанковых средств и пулеметов «чинить препятствия», составители документа сами не додумались.

В этом же постановлении разрешалось вооружать батальоны народного ополчения оружием, выпущенным на предприятии сверх плана.

Но вот другой документ: «Справка об отправке из Ленинграда вооружения и снарядов в Москву и на другие фронты за октябрь – ноябрь и 14 дней декабря 1941 года».

Из Ленинграда, а не в Ленинград!

За указанное время из Ленинграда отправлено: пистолетовпулеметов Дегтярева (ППД) – 260, минометов 50-мм – 1240, 82-мм – 335, 120-мм – 279, 76-мм полковых пушек – 452, снарядов к ним – 29 382. Одновременно в справке указывалось, что, кроме уже вывезенного, подготовлено к отправке самолетами 76-мм полковых пушек – 42, 120-мм минометов – 27, а также готовы к отправке автотранспортом 20 618 снарядов 76-мм.

В осажденном городе, готовом защищаться «саблями, кинжалами, пиками и др.», изготовлено и отправлено на защиту Москвы 2375 артиллерийско-минометных систем!

Две тысячи триста семьдесят пять!

Так в окопе делятся последними патронами, последними гранатами при виде наступающего врага… Значит, Москве в эти дни было хуже.

Теперь, когда будет продолжен бесконечный разговор о ревности и соперничестве двух столиц, положим на чашу весов эти две тысячи триста семьдесят пять орудий и минометов и склоним голову перед боевым братством двух великих городов России.