Николай Прокудин - Вернуться живым

Бойцы залегли за каменными дувалами, переводя дыхание. Подорожник вновь вышел на связь со штабом дивизии.

– Где «крокодил»? Мы заняли окраину населенного пункта. Здесь полнейшая тишина. Ни души! Местных жителей нет, «духов» пока не видно, но и афганского полка тоже.

– Неувязочка получилась, – ответил по связи кто-то из управления дивизии сонным голосом. – Армейское командование что-то переиграло. Афганцы до вас не дошли километров десять. Идите по руслу речки к ним на соединение. Они будут ждать.

– Вот козлы! Десять километров по руслу! Черт знает что! А если зажмут? Ловушка! Западня! – воскликнул Иваныч и распорядился: – Разглагольствовать некогда. Бегом к реке и как можно быстрее из этого каменного мешка. Разведвзвод, вперед! Затем идут связисты, миномет и вторая рота. В замыкании гранатометчики. Ветишин, не отставай, не задерживайся!

Сережка пребывал в задумчивом состоянии. В принципе он вполне мог и не оказаться в Панджшере. Перед рейдом лейтенант собирался жениться и должен был ехать в посольство расписываться. Но в последний момент передумал. Из-за чего-то поругались с невестой, и он сказал, что свадьбы не будет. Мол, иду в рейд, а после рейда посмотрим. Невеста вспылила и разбила в гневе четыре литровые бутылки водки, приготовленные для мероприятия, одна об другую. Разговор едва не закончился дракой. Ночью батальон отправился на боевые действия, а утром Золотарев из центра боевого управления вызвал Ветишина обратно в полк. Девушка умоляла его вернуться.

На вопрос Сергея, что ему делать, Подорожник, хитро глядя на вновь назначенного командира взвода АГС Ветишина, сказал:

– Наломал дров, набедокурил, а теперь не знаешь, как поступить? Делай так, как совесть подскажет. Вернешься в Кабул – Бог тебе судья. Может, там твое счастье. Но взвод останется брошен на сержанта Якубова. Гурбон – только набирающийся опыта, молодой сержант. Справится ли? Не наломал бы дров! У меня лишних офицеров, чтобы тебя заменить, нет.

– Наверное, останусь. Не поеду. Вот отвоюем, а потом, может, помиримся. Подумаем еще раз. Что скажешь, Никифор Никифорыч? – спросил Серега, ища поддержки.

– Пошли с нами. В горах будет много свободного времени, там спокойно обмозгуешь. Оставайся, Сережка! – предложил я.

– Решено! Никуда не возвращаюсь! В Панджшер! – махнул рукой Ветишин.

Наверное, это судьба. При десантировании пара пулеметных очередей попала в борт, на котором он летел. Уцелел. Теперь ему выпало выход из этого кошмарного ущелья прикрывать.

Я приветливо помахал Сергею. Он в ответ грустно улыбнулся. Управление торопливо двинулось вслед разведвзводу. Мы спешили покинуть неприветливые, таящие постоянную угрозу места.

Разведчики спустились с террас и по ручью быстрым шагом пересекли кишлак. Теперь наш черед испытать удачу. Едва на краю последней террасы показались связисты и минометчики, как горы ожили. Со всех сторон ударили автоматы, пулеметы, заработал миномет, и среди камней разорвалось несколько минных фонтанчиков. Взрывы бросили нас наземь. Осколки с противнейшим визгом пролетели над моей головой и застучали по камням. В этот раз пронесло. Кусочек металла сбил с головы Подорожника кепку, едва чиркнув по макушке, а большой острый камень рассек лоб. Я прижался затылком и спиной к огромному валуну, а ноги и задница остались без прикрытия. По ним забарабанили камни и земля. Черт! Только минометов не хватало!

Быстро спрыгнули с террасы и прильнули к выложенной из камней шершавой стене. Пока что было не понятно, откуда конкретно стреляют. Казалось, огонь велся отовсюду. Мы действительно оказались в огненном мешке. Четыре вросших в землю домика с противоположной стороны были переоборудованы в блиндажи и доты. Узенькие, подслеповатые окошки-бойницы изрыгали из своих недр огневой шквал. Откуда-то с гребня горы, из кустарника, включились в бой крупнокалиберные пулеметы. Издали плевался минами миномет. Цепочка из нашей пехоты, вжимаясь в грязь, поползла от стены в ручей к массивным валунам. Я оглянулся назад и понял, что обратной дороги нет. Из тех домов, что проверили разведчики, тоже стреляли автоматчики и гранатометчики. Повылезали из укрытий! Гады! Ловушка захлопнулась…

Позади на тропе валялся АГС, рядом вверх ножками – станок, а вокруг раненые солдаты. Гурбон Якубов подтаскивал кого-то в укрытие, а остальные, кто был в сознании и мог стрелять, вели огонь. Кто не мог, бессильно лежали на земле. Их стоны доносились сквозь автоматный треск.