Татьяна Майстренко - Опаленная молодость

В сентябре 1942 года представился удобный случай. В составе группы из 15 человек нас направили в село Никольское, бывшее помещицкое имение на берегу Днепра» (9).

Думаю, с названием реки отец ошибся. Если посмотреть на современную карту, то село Никольское расположено на реке Вазуза, равной по величине Днепру в той местности. Именно в этом селе, тогда Сычевского уезда Смоленской губернии, в 1916–1917 годах работал земским врачом писатель Михаил Афанасьевич Булгаков, автор «Мастера и Маргариты».

«В первый же день в разговоре с жителями деревни я узнал, что в 15 километрах к северу от села, в лесу, есть действующий партизанский отряд. Это уже подтолкнуло нас с Алексеевым к побегу. Прежде всего, мы запаслись продуктами в дорогу на 2–3 дня. В основном, сухарями. Единственное, чего у нас не было, – это спичек. Достать их было негде. Мы спешно готовились к побегу. Медлить было нельзя, так как немцы уже начали строить с помощью пленных специальный изолированный лагерь. А пока запирали на ночь в бараке. На третий день нашего пребывания в селе Никольском мы из него бежали. К нам присоединился третий пленный по фамилии Горохов. Алексеев перед самым побегом сказал мне, что посвятил Горохова в наши планы. Горохов в армии был в звании техника-лейтенанта по ремонту стрелкового оружия. Для меня включение в состав нашей группы Горохова было полной неожиданностью. Человек он был мне непонятный, скрытный, носил немецкие сапоги. Я же еще раньше предупредил Алексеева, что бежать нужно только в русской одежде и обуви. Наличие немецких сапог у Горохова не было со мной согласовано и могло стоить всем нам жизни. Если бы нас задержали немцы, это была бы улика, что мы убежали из лагеря военнопленных. Мы были бы неминуемо расстреляны. Алексеев успокоил меня, сказав, что раз Горохов временно работает поваром нашей группы пленных, то он сможет раздобыть небольшой запас гороха на дорогу. Днем, когда нам приказали вести коней на водопой к Днепру, мы смогли спрятать в кустах мешочек с горохом и мешочек с сухарями. А вечером, еще до закрытия дверей барака на замок, мы бежали.

Как я уже писал, я запретил брать с собой вещи и продукты немецкого производства. В качестве курева мы заранее запаслись у крестьян пачкой русской махорки. А вот спичек не было. Я объявил себя проводником, обещая вести группу по звездам (я до войны был учителем географии). Горохова мы уже в лагере оставить не могли, это была бы улика против нас в первый же вечер. Итак, мы бежали втроем: Алексеев Александр из Ленинграда, Горохов и я. Дней за 5 перед побегом я простился с соседом по нарам Иваном Печненко. Тот пожелал нам удачи и просил передать солдатам нашей армии пожелания всяческих успехов в их нелегкой борьбе. Простились мы очень сердечно.

Вечером в день побега моросил мелкий дождь, небо было затянуто тучами. Это нас дезориентировало, так как звезд на небе не было. Поскольку я взялся вести группу на северо-запад, нужно было ориентироваться по Северной полярной звезде. Этого ориентира в условиях облаков не было. Мы заблудились в зарослях ельника в полутора-двух километрах от лагеря, что создало угрозу нашей затее. Куда идти дальше – не знаем. Решили заночевать в ельнике. Выбрали самую заросшую низину и легли спать, чтобы утром сориентироваться. Я долго не мог уснуть и только под утро задремал.

На рассвете я влез на дерево и увидел, что находимся мы в ста метрах от дороги, по которой с утра началось движение немецкого автотранспорта. Отойдя от дороги на 200–250 метров, мы залегли в густом кустарнике и стали ждать наступления вечера. К вечеру небо прояснилось, появились звезды, и мы пошли вперед, ориентируясь на Полярную звезду.

Во вторую ночь мы прошли не более трех километров и снова застряли, потеряв ориентир. На пути оказалась деревня. В деревню заходить было опасно, там лаяли собаки, слышны были выстрелы то ли немцев, то ли полицейских. Вообще во всех деревнях стояли или немецкие или полицейские гарнизоны. Местность же была безлесная – кустарники и перелески. Так что идти можно было только по ночам. Над этой деревней поднялась одна, потом вторая осветительные ракеты. Пришлось снова искать для стоянки укромное место. Идти вперед днем было опасно. В таком же порядке, как и в первые двое суток, мы передвигались еще двое суток. Утром третьих суток мы обнаружили впереди, в двух километрах от себя, сплошной лес. Бегом преодолели мы эти два километра открытого пространства.