Шапи Казиев - Крах тирана

– Звезда Кавказа и украшение гарема великого падишаха!

После чего в окружении рабынь вошла Фируза, укрытая златотканой чадрой.

– Мой талисман! – улыбнулся шах. – Твоя печаль ранит мне сердце, но твоя улыбка сделает меня счастливейшим из людей.

Фируза молчала, стараясь не смотреть на ненавистного Надира, но под чадрой никто не видел, рада она или печальна.

– Я слышал, тебе не понравились присланные подарки, – улыбался Надир. – Здесь ты сама можешь выбрать все, что пожелаешь.

Только теперь Фируза подняла глаза и замерла от изумления. Она оказалась в окружении сокровищ, перед которыми бледнели легенды о пещере Алладина.

Шах кивнул Сен-Жермену, и тот принялся демонстрировать Фирузе драгоценные украшения, которые не могли не понравиться даже царственным особам.

Щедрость Надира имела и другие причины. Все, что имели его жены и наложницы, оставалось в его руках. Если кто-то умирал или покидал гарем по другой причине, все драгоценности возвращались к владыке гарема.

Француз заливался соловьем, превознося красоту бесценных колец, браслетов, перстней, диадем, колье, ожерелий, брошей, подвесок, серег, заколок, пряжек и поясов. Они и в самом деле поражали красотой воображение и притягивали взоры своим магическим очарованием. Но Фируза чувствовала, что стоит ей потянуться хотя бы за одной из этих драгоценностей, и все кончится, ее хранимый в сердце мир рухнет, и сама она из горянки Фирузы, тоскующей о родине и любимом, пылающей жаждой мести, превратится в Азру – звезду гарема и покорную рабыню великого Надир-шаха.

– Уверяю вас, мадемуазель, – продолжал искушать ее Сен-Жермен, – таких украшений не носит даже французская королева.

– А русская императрица? – вдруг спросил Надир.

– Она сказочно богата, ваше величество, – ответил Сен-Жермен. – Я имел счастье видеть ее на троне. Но таких великолепных камней, как здесь, я не заметил даже в ее короне.

Фируза едва себя сдерживала, но ей казалось, что здесь должно быть еще что-то, что могло бы ей пригодиться. И она медленно пошла вдоль сундуков, разглядывая сокровищницу.

– Мадемуазель, – продолжал Сен-Жермен, сопровождая даму на почтительном расстоянии. – Позвольте обратить ваше внимание на эти потрясающие изумруды…

Француз открывал сундук за сундуком, доставал лучшие драгоценные камни, расписывал их чистоту, прозрачность и блеск. Изумруды, рубины, алмазы, сапфиры, топазы, гранаты, турмалины струились в его руках нескончаемым сверкающим потоком. Но Фируза искала другое.

– Бери же, – настаивал шах, следовавший за девушкой и Сен-Жерменом. – Твоя любовь все равно стоит больше.

Фируза рассеянно смотрела по сторонам, не находя желаемого, когда перед шахом склонился казначей:

– Мы осмотрели все казнохранилища, – сообщил он. – Но в одной сокровищнице они сделали несколько комнат из порфира и повесили крепкий замок, а ключа к нему не принесли.

Надир-шах гневно покосился на визиря:

– Отправляйся к Мухаммад-шаху и принеси ключ.

И пока Сен-Жермен искушал Фирузу все новыми сокровищами, явился посланец Мухаммад-шаха со связкой ключей. Поцеловав ковер у ног Надир-шаха, он сообщил:

– Мухаммад-шах имеет счастье передать вашему величеству: «Я никоим образом не поскуплюсь жизнью и имуществом для счастливого государя. Имеется одна сокровищница, в которой из поколения в поколение хранятся наши женские платья, украшенные драгоценными камнями. Если справедливое шахиншахское решение остановится на том, чтобы вынести их, я прошу вас приказать нескольким своим личным ходжам при конфискации навьючивать их таким образом, чтобы взгляд посторонних людей не падал на них, дабы оградить нас от позора, унижения и бесчестья».

– Откройте! – велел Надир-шах, надеясь что наряды шахинь не оставят равнодушной и горянку.

Они и в самом деле были изумительно красивы, но Фируза не стала ничего брать. Раздосадованный Надир-шах велел запереть гардероб, а ключи отослать обратно.

Фируза пошла дальше и вдруг увидела то, что ей было нужно – небольшой кинжал. Своим великолепным убранством он больше походил на женское украшение, чем на оружие. Но клинок, наполовину вынутый из ножен, красноречиво свидетельствовал, что он мог быть использован и по своему истинному назначению. Взять кинжал под столькими взглядами Фируза не решалась и сделала вид, что ей понравился браслет, покрытый замысловатым узором из бирюзы и самоцветов.

Надир-шах облегченно вздохнул и одобрительно оглянулся на Сен-Жермена. Француз хотел было продолжить свои речи, чтобы закрепить успех, но тут, гремя доспехами, в сокровищницу явился бледный начальник стражи. Коснувшись рукой ковра, он растерянно сообщил: