Шапи Казиев - Крах тирана

– Мы будем готовы в любой день и час, наш повелитель, – склонился перед Надиром Лютф-Али-хан.

Когда военачальники и Шахман покинули тронный зал, Надир-шах подошел к окну и устремил свой взор на горы.

– Она предпочла мне эти вершины, – растерянно произнес шах. – Что в них такого, чего нет у меня? Или ей нравился кто-то другой? Кто равен мне в этом мире? Не этот ли голодранец, который ее выкрал? Он заплатит за свое преступление страшную цену.

Шах чувствовал себя униженным. Фируза была его талисманом. Он верил, что она принесет ему удачу, что полюбит в нем не просто великого падишаха, а человека, дерзнувшего изменить мир, чтобы бросить его к ее ногам.

Но глубоко в душе Надир-шах понимал, что существует нечто, что может оказаться сильнее славы, могущества и богатства. И это было чувство, веками воспеваемое безумными поэтами, – это была любовь.

Со стороны могло показаться, что в Андалале все спокойно. В садах созревали первые плоды, в полях наливались колосья. Трава уже стояла высокая, и скот мирно пасся в душистом разнотравье.

Дервиш-Али обходил караулы, расположившиеся на окружавших Согратль высотах. Караульные были ему рады, потому что Дервиш-Али был парнем веселым, а вместе со своим петухом, на котором всегда красовались отметины недавних боев, являл занятное зрелище.

Караульные угощали Дервиша-Али кто чем мог, кое-что доставалось и драчливому петуху.

На этот раз Дервиш-Али сообщал караульному, что ночью ходил искать пропавшую овцу соседа и видел вдали огни какого-то лагеря.

– Должно быть, ты видел звезды, – не верил караульный. – Небо чистое, звезды яркие, а Млечный Путь такой светлый, будто река по небу течет.

– Это были люди, которые заночевали в пути, – настаивал Дервиш-Али. – Еще караульным называешься, а не видишь, что под самым носом делается.

– Чего это я не вижу? – сердился караульный.

– Целый караван.

– Караван? – удивленно всматривался в дороги караульный. – Точно, караван!

Со стороны Гуниба приближался караван мулов и лошадей.

– Мулы – Шахмана, а лошади – чужие, – заключил Дервиш-Али.

– Что-то тут не так, – забеспокоился караульный и подал знак выстрелом.

Петух встрепенулся, захлопал крыльями и закукарекал так громко, что неизвестно было, что лучше услышали в Согратле – выстрел караульного или крик петуха.

– Неужели Шахман вернулся? – не верил караульный, всматриваясь в караван из-под ладони. – Его же изгнали.

– Но его мулов никто не изгонял, – напомнил Дервиш-Али.

– Кто же это тогда? – гадал караульный.

– Ты продолжай считать звезды, – важно сказал Дервиш-Али. – А я пойду предупрежу.

И он вприпрыжку понесся с горы наперегонки со своим петухом.

Люди были немало удивлены, когда караван Шахмана вернулся без своего хозяина. Да к тому же привез гору хорошего оружия, порох и прочее, что могло очень пригодиться в скором времени.

– Что все это значит? – спросил Абаш, подоспевший к каравану раньше других аксакалов.

– Привезли кое-что, – отвечали бывшие нукеры Шахмана.

– Пригодится. Надо же Надир-шаха встретить, как положено.

– А где Шахман? – спрашивал Фатали. – Что с ним случилось?

– К шаху пошел, – отвечали прибывшие.

– Предал? – догадался Абдурахман.

– У него свои дела, а у нас свои.

– А откуда все это? – удивлялся Абакар, разглядывая оружие.

– И кони хорошие, – щупал загривки скакунов Сагитав.

– Считайте, прощальный подарок Шахмана, – усмехнулся один из прибывших.

– Забирайте, – предлагал другой. – Шахмана вы изгнали, а мы были и остались андалалцами.

– Вы сделали хорошее дело, – пожимал руки прибывшим Пир-Мухаммад.

Когда все было распределено и волнение немного улеглось, мать Мусы-Гаджи спросила:

– А Муса-Гаджи? Вы его там не видели?

– Как же, видели, – отвечали прибывшие. – Тоже у шаха служит.

– Это неправда! – бросилась на них с кулаками старушка. – Мой сын – не предатель!

– Дворец ему строит, – подтверждали другие.

– На слоне разъезжает.

– Как – на слоне? – поразился Абаш.

– Кто не верит – пусть поедет в Дербент и убедится, – пожал плечами один из прибывших.

– Если он у шаха и даже если он теперь ездит на слоне, значит, что-то задумал, – предположил Абдурахман.

– Не тот он человек, чтобы просто так на слоне разъезжать, – поддержал Мухаммад-Гази. – Вот увидите, он еще себя покажет.

– Говорим, что видели, – отвечали прибывшие, продолжая развьючивать лошадей.