Шапи Казиев - Крах тирана

– Вы и ваши люди брали и не платили, а если не платить за товары, как купцы смогут платить подати? Вы отнимали у должников дочерей и продавали их, как скотину! Вы надеялись, что великий падишах не увидит ваших грязных делишек? Вы смогли обмануть меня, но кто может обмануть его величество, властелина мира, тень Аллаха на земле?

Усердие Дербентского султана Надира развеселило, и он сохранил ему жизнь, но должности султан лишился. Правителем Дербента был назначен Амир Асланхан, брат Надир-шаха, а прежний правитель удостоился при нем лишь должности минбаши – тысячника.

Остальные чиновники, против которых не было прямых улик, подверглись наказанию за то, что закрывали глаза на преступные деяния остальных. Одни отделались битьем палками по пяткам, но многие другие лишились глаз.

В помощь брату Надир назначил трех важных чиновников из своей свиты. Первый, мирза-векиль, обязан был обеспечивать уплату налогов, распоряжаться казной и вершить суд. Второй, визирь, – вести счет всем доходам и расходам. Третий, мирсофи, – ведать провинциями, селами и землями.

Помещение гарема было обсажено красивыми деревьями и увито плющом, но места в нем было мало. Прислуга и евнухи помещались в поставленном по соседству шатре. Зато в цитадели были просторные бани-хамамы, где дамы проводили большую часть времени, умащивая свои тела всевозможными снадобьями, сплетничая, наслаждаясь вином и кальянами и стараясь еще как-нибудь себя развлечь. Но Фируза и там вела себя скромно, не вступая в излишне откровенные беседы развращенных наложниц и не обнажаясь даже в бассейне. Она знала, что шах любил наведываться в хамамы, чтобы из потайного места разглядывать своих невольниц.

По вечерам им дозволялось гулять по крепости под присмотром Лала-баши. Тогда остальную часть крепости отделяли строем сарбазов, не смевших оборачиваться на гаремных красавиц.

Дамам в Дербенте не нравилось. Музыкантши им надоели, песнями они давно пресытились, а пейзаж вокруг, даже днем, когда они могли смотреть на город и море из зарешеченных окон, навевал тоску. На всех, кроме Фирузы. Она чувствовала воздух родины, знакомое пение птиц, особенный вкус воды. Горные цепи на горизонте будто звали ее к себе. Даже слон, проходивший по утрам мимо крепости с горою хвороста на спине, напоминал ей того слона в Индии, который защитил ее от захмелевшего Надира. А погонщик… Его было трудно разглядеть, но ей чудилось, что есть в нем что-то от ее Мусы-Гаджи … Ее ли? Не забыл ли лихой джигит свою Фирузу? Кто теперь знал, где она? Даже отец, наверное, давно похоронил ее в своем сердце.

И все же Фируза в Дербенте будто заново родилась. Она гнала от себя тяжелые мысли, ей хотелось верить, что ее несчастная судьба вот-вот изменится… Но одно она знала точно: прежде, чем рука Надира коснется ее тела, ее кинжал окажется в его черном сердце.

Надир-шах не собирался долго оставаться в Дербенте. Он хотел лишь дать отдых своим войскам перед трудным походом в горы. Но, чтобы не терять времени даром и выяснить соотношение сил, он послал горским правителям рагамы – письменные повеления, приказав явиться к нему на поклон и засвидетельствовать свою покорность. А в ожидании правителей Надир-шах решил заняться устроением Дербента, который хотел сделать своей главной опорой в Дагестане.

Но сначала был дан пир в честь прибытия падишаха. Среди приглашенных, кроме ближайшей свиты, были иностранные посланники, главные военачальники шаха и местная знать, явившаяся с дарами.

Новоназначенный султан постарался сделать торжество особенно пышным. И допущение к священной особе шаха тех, кто еще не имел такого счастья, было обставлено церемонией, которая должна была вселять трепет и чувство собственного ничтожества перед владыкой мира.

Сначала гости проходили между рядами великолепно вооруженных гвардейцев, затем между прекрасноликими невольниками в драгоценных одеждах. Потом слуги поднимали первый занавес с вышитыми на нем молитвами, за которым стояли телохранители с обнаженными секирами. За следующим занавесом стояли рядами известные военачальники Надир-шаха. Еще за одним ждали мудрые прорицатели. За новым занавесом стояли посланники и вельможи. Наконец, поднимался последний занавес с изображением льва с мечом в лучах солнца. Увидев в конце зала возвышение с золотым троном, на котором восседал сам властелин мира его величество Надир-шах, посетители падали ниц и на коленях приближались к подножию трона, чтобы удостоиться его целования.