Шапи Казиев - Ахульго

– И люди хорошо знают твое бескорыстие.

– Дело не во мне, – сказал Шамиль.

– Мы должны думать о будущем. Если все распределять, как раньше, на что-то может не хватить, а где-то будет избыток.

– Это так, – согласился Сурхай.

– У меня люди работают бесплатно, но их нужно хотя бы кормить. Не говоря уже о семьях строителей, которым тоже нужно что-то есть, когда отец долго не возвращается.

– Амирхан, покажи-ка нам свои книги, – велел Шамиль.

Секретарь подал ученым книги, на одной из которых было написано: «Это – закят и его распределение по назначению». Кади и Сурхай принялись читать записи.

– Я вижу, казна наполняется, – обрадовался Сурхай.

– Люди вносят налоги, – пояснил Амирхан.

– У нас нет налогов, – сказал Шамиль.

– А закят предписан шариатом.

– Да тут не только закят, – удивлялся кади.

– Конечно, – объяснял Амирхан.

– Есть добровольные пожертвования, подати с бывших ханских земель, доля военных трофеев, штрафы, имущество преступников, выкупы за пленных…

– Действительно, – согласился кади.

– В этом деле пора навести порядок.

– Сначала нужно обеспечить семьи, и не только строителей, но и мюридов, – предложил Шамиль.

– Они почти не бывают дома, рискуют жизнью, и их дети тоже хотят есть.

– Мы не сможем прокормить всех, даже если продадим корону Надир-шаха, – развел руками Амирхан.

– Тогда… – размышлял Шамиль.

– Тогда богатые должны платить больше.

– Они и так платят закят, – напомнил Амирхан.

– Если они помогут нуждающимся сверх закята, им это зачтется вдвойне, – сказал Сурхай.

– Кто сможет, будет платить больше, – согласился Шамиль.

– Пусть за этим проследят наибы, но не принуждают людей сверх меры.

– А как начет медресе? – спросил кади.

– По твоему повелению, имам, их открыто немало, но учеников тоже надо кормить.

– Верно, – согласился Шамиль, вспоминая свои годы учебы, когда ему доводилось и голодать.

– У мечетей есть земли и доходы от пожертвований. Пусть не скупятся.

– А как быть с трофеями? – спросил Амирхан, положив руку на корону.

– Казна получает пятую часть всей добычи. Но как ее расходовать?

– Разве ты не знаешь? – удивился Шамиль.

– Ты же ученый. А ученый, который не применяет своих знаний, подобен человеку, который пашет, но не сеет.

– Я-то знаю, – развел руками Амир-хан.

– Но здесь я всего лишь секретарь, а нужно, чтобы было высокое решение, на бумаге, с печатью имама.

– Скажи, – велел Шамиль.

– А мы послушаем, чтобы прийти к одному мнению.

– Надо разделить эту долю еще на пять частей, а затем одна часть должна быть отдана курейшитам – потомкам пророка, да благословит его Аллах и приветствует.

– Их у нас не так много, – сказал кади.

– Сеид Джамалуддин Казикумухский и еще несколько человек, – подтвердил Амирхан.

– Джамалуддин писал мне, что отказывается от своей части ради общего дела, – сказал Шамиль.

– Я не хочу впадать в грех, – сказал Амирхан.

– Было бы лучше получить от него письмо.

– Не беспокойся, – успокоил его Шамиль.

– И продолжай.

– Другая часть расходуется на содержание ученых и дервишей. И еще – тарикатских мюридов, которых становится все больше и которые объявляют, что заняты делом более важным делом, чем война за свободу.

– Польза от истинно преданных тарикату несомненна, – сказал Шамиль.

– Но мне тоже кажется, что их становится слишком много.

– Халиф Омар говорил: «Лучше приносить пользу людям и обществу, чем семьдесят лет молиться и держать пост, не выходя из дому», – напомнил Сурхай.

– Этот вопрос решить нетрудно, – сказал Шамиль.

– Я велю устроить им экзамен. А от трусов тарикату пользы не будет.

– Остаток этой части расходуется на постройку мечетей, медресе, дорог, мостов и прочие общественные нужды, – перечислял Амирхан.

– Но остается на это слишком мало.

– С мечетями и медресе мы уже решили, – напомнил Шамиль.

– А дороги и мосты пусть пока остаются такими, какие есть.

– Верно, – кивал Сурхай.

– Некоторые даже портить приходится, чтобы враги по ним не прошли.

– А на прочее пусть расходуется то, что останется.

– Третья часть должна употребляться на нужды паломников, совершающих хадж, – продолжал Амирхан.

– Но теперь их почти не стало, из Дагестана выпускают только покорных, с пропусками от ханов.

– Тогда употребим эти деньги на содержание войска, иначе границы для нас никогда не откроются, – предложил Шамиль.